Офицерский гамбит

И вскоре почувствовал. В один из приездов в Москву куратор срочно затребовал от Артеменко обновить разработки силовых сценариев в отношении Украины. Алексей Сергеевич работал сутки, не ложась спать и отрываясь лишь на короткие перерывы на кофе. Он даже вернулся к давно забытым сигаретам, с наслаждением выкурив четыре или пять в пылу интеллектуальной гонки. Естественно, он знал, что таких, как он, разработчиков не менее десятка только в его ведомстве. А сколько еще людей подключены к моделированию в других, можно было только догадываться. Он рассудил, что чем более профессиональным будет анализ, чем больше факторов будет учтено, тем больше шансов у него протолкнуть свои формулировки. И все-таки, работая над моделями военного вторжения на украинские земли, он сам не верил в реалистичность такого хода. Полковник пребывал в уверенности, что просто готовится массированная информационная атака. Универсальная пугалка для непосвященных. Босс просто решил закрутить вихрь, возбудить отчаяние и страх или хотя бы толки о предстоящей войне. Просто, полагал Артеменко, нынешний момент требует, чтобы украинская власть была «добита» кровавыми публикациями, а народ зомбирован идеей тотальной опасности, исходящей от теряющей терпение России и ее отважного рулевого. Но в глубинах анализа его держал в тисках загнанный в подвалы сознания ужас. А что если ситуация просто-напросто выйдет из-под контроля? Кто-то не так поймет, рассудит, что это призыв к бою. Сформирует команду экстремистов, которая будет расшатывать нервы на отдельно взятом участке территории, объявится неконтролируемая группа рвущихся к власти политиков или просто радикально настроенного населения, желающего присоединиться к России. Ведь и таких немало, искренне верующих, что жить следует в одном большом доме на всех. А если перегорят провода нервов у украинских милицейских генералов, произойдет короткое замыкание у власть имущих? Что тогда?! Силовое наведение порядка, привлечение всемогущего спецназа, появление на арене срочно стянутых антитеррористических групп, кровь, истошные крики… И ответный удар. Бывший десантник размышлял, что появление на горизонте морских пехотинцев Черноморского флота будет сигналом к переброске четырех воздушно-десантных дивизий, которые располагаются почти по периметру границ Украины. И одна из них – кровавая, та, что набила руку и глаз в вечной войне в Чечне… Мысли и видения заводили аналитика столь далеко, что у него начинала трещать голова. Нет! Этого не может быть! Этого нельзя допустить, чтобы брат на брата! А другой голос точно смеялся над ним: а не забыл ли историю, полковник Артеменко, как князья-братья воевали за власть, чтобы сидеть в Киеве? Это же очень человеческое дело – истребление своих ради наращивания силы. Разве не позабыл методику взращивания крысоеда Даты Туташхия: самая сильная крыса та, которая победила сородичей и нажралась их сырого, с кровью, мяса? И разве Сталина не за то чужие боялись, что он своих безжалостно истреблял? Поэтому, взвесив все, Алексей Сергеевич решительно написал в своем отчете: при проведении десантной операции силами морской пехоты в Крыму по занятию ключевых элементов инфраструктуры украинские военные части прямым атакам не подвергать. Он подчеркнул и выделил это предложение, а затем счел необходимым объяснить. Украинское руководство, указал он в аннотации, скорее всего, будет колебаться в организации серьезного сопротивления, и это позволит провести операцию оперативно и наименее кровопролитно. Вот в это Артеменко искренне верил. И искренне не желал, чтобы кто-то, пусть даже его вождь, возвысился за счет крови собратьев.