Офицер особого назначения

Первоначально Сергею казалось, устранение Сатаны и Усатого не особенно отразятся на работе его оперативной группы. Однако события срочно потребовали организационной перестройки «Гидры». Прежде он передавал добытую и отредактированную информацию сначала Сатане, затем Усатому, не интересуясь дальнейшим ее продвижением. Теперь от него требовалась личная окончательная обработка сведений, поступающих от осведомителей и контрольного агента, во взаимной связи с оперативной обстановкой в тылу Юго-Западного фронта, замыслами Верховного Главнокомандования в районе Курской дуги, передача в разведцентр такой информации, которая не вызывала бы там сомнений и не требовала проверки. Для помощи в работе радиоузла по кодированию отсылаемых радиограмм и раскодированию поступающих в распоряжение Ланцова из разведывательного отдела прибыла опытная радистка Люда. Сергей разместил ее вместе с Ириной.

Кроме того, у него в непосредственном подчинении оказались «сапожник» и его помощник, Дура в Слезном. С ними предстояло еще встретиться, определить, включить их в работу «Г идры» или оставить в качестве резерва вне ее структуры. Не исключался и третий вариант: арестовать и передать военной прокуратуре. Но против этого возражал Кавригин.

Не давало покоя состояние торговли в «Гидре». По существу, она себя изжила. Однако и «сапожники» в Чижах, и Дура в Слезном, и Лизка в Белых Журавлях, и Ганка в Севске, а также торговцы на рынке были все же резервом. После гибели Сатаны торговля пошла на убыль, возникла нужда ее возродить, а для этого требовался руководитель. Можно было бы назначить ответственным за торговлю Ивана, но разведцентр требовал активизировать диверсионную работу, причем исполнителей акций подбирать из местных жителей. Кроме Ивана на «диверсионное» дело тоже некого было назначить.

Получалось, если активизировать торговлю, следовало ослабить «диверсионную» работу, и наоборот. К тому же складов и вагонов для «грабежа» Кавригин не выделял. И это все при том, что разведывательную деятельность «Гидры» следовало расширять, а для этого требовались «осведомители», которым надо платить. Везде нужны были деньги, и немалые.

Все свои проблемы Сергей изложил в короткой радиограмме разведцентру: «Накопилось много вопросов. Нужен представитель. Безопасность гарантирую. Зверь». Этой же ночью Ирина приняла ответную радиограмму: «Ждите гостя. Пароль знает радистка, но с вашим псевдонимом. Ответ — Татарин. Центр».

Ирина никакого пароля не знала.

— Приходили «гости» ко мне домой, — рассказывала она. — По указанию Усатого сопровождала их до места назначения. Никакого пароля мне не говорили.

— Когда появлялись в твоем доме, с чего «гости» начинали разговор? — допытывался Сергей.

— Говорили одно и то же: «Нам позарез нужен Усатый».

— Молодец! Запомнила! Это и есть пароль.

Ночью поступила еще одна радиограмма: «Встречайте гостя возле Лизки. Центр».

«Гость» объявился во второй половине дня. С вещевым мешком у ног возле крайней стойки стоял неулыбчивый татарин. Невысокий, смуглолицый, с характерным разрезом глаз, отчего казалось, он их прищуривает, как бы подозрительно всматривается в собеседника.

— Татарин, — представился он, не подавая руки для приветствия.

Никаких эмоций на лице, никакой реакции на сообщение Зверя. Молча выслушал просьбы и сомнения руководителя «Г идры» и резидента.

— Доложу, — прозвучало в ответ только одно слово.

Татарин отказался от ночлега, хотя Елизавета использовала весь арсенал своих чар: улыбалась, складывала бантиком губы, произносила хвалебные слова в его адрес, обещала обильный ужин. Отказался он от охраны и сопровождения. Не спеша отошел от Лизкина прилавка и растворился в рыночной толпе.

Однако Татарин «растворился» не окончательно.

Выставленные Сытилиным посты наблюдения по периметру рынка зафиксировали его появление вблизи нагромождений металлолома. Старший наряда обратил внимание на необычное поведение неизвестного гражданина: оглядывался по сторонам, неожиданно останавливался, возвращался назад, затем вновь продолжал движение в прежнем направлении. Проследовал за ним.

Не сказав Зверю о своих намерениях, Татарин осторожно приблизился к дому глухой женщины. Мария заметила движение неизвестного в направлении «кельи», когда тот вышел из лабиринтов свалки металлолома, позвала Ирину и Людмилу. Подойдя к ограде, Татарин обнаружил наблюдавших за ним женщин, резко изменил направление движения, прошел мимо дома к дороге, где его поджидала полуторка, уселся в кабину, и автомашина запылила к окраине Белых Журавлей. Все это произошло в считанные минуты, но Мария успела запомнить бортовой номер «ГАЗ-АА».

Этой же ночью Сергей направил радиограмму разведцентру об успешном завершении переговоров с Татарином, а в конце сделал приписку: «Несанкционированный визуальный осмотр Татарином радиоузла «Гидры» мог стоить ему головы. Зверь».

Ответ поступил незамедлительно: «Осмотр разрешен нами. Центр».