Офицер

Лейтенант Бойнтон Грегори уже почти загнал в прицел незнакомого японца и даже успел подумать о том, как и куда он потратит причитающиеся ему пятьсот долларов за сбитого врага, когда Р-40 вдруг вздрогнул, на приборной доске расцвел огненный цветок разрыва, и что-то невероятно тяжелое ударило Пеппи прямо в лоб. В глазах потемнело, а вокруг вдруг стало жарко-жарко, словно на пляже в Майями. Грегори показалось, что он прыгнул с вышки в голубой океанский прибой, только все никак не может долететь до воды. А потом он долетел, но удара о землю уже не почувствовал…

В наушниках раздался рокочущий голос сэнсея:

– Аригато-годзеймас[374], Курое-сан.

Курое чуть было не поклонился, да и поклонился бы – привязные ремни удержали. Сэнсей снова что-то произнес, и переводчик быстро проговорил:

– Вы все сделали правильно, Курое-сан. Дома сэнсей покажет вам еще варианты этого боя. Он поздравляет вас с очередной победой.

Курое Ясухико был обрадован похвалой Супуруну-сэнсея, но он прекрасно помнил: «Отвлекся в небе на секунду от врага – горишь! Не заметил в небе врага – горишь! Загордился своей победой – горишь!» А потому он лишь произнес: «Вас понял», и бросил своего «Тако» в крутой вираж – бой еще не окончен…

Дайса Кендзобуро Хирикава, прикрыв ладонью глаза от солнца и затаив дыхание, смотрел за тем, как несколько японских самолетов – меньше двух десятков! – в клочья рвали орду гоминьдановских наемников. Вспыхнул и сорвался вниз последний из двухмоторных бомбардировщиков врага, и почти сразу же за ним густо задымил и заскользил к земле американский штурмовик. Соколы Божественного Тенно взмыли вверх, словно хищные гордые птицы закружились над головами врагов. Те попытались было вспугнутыми цаплями бежать, бросившись врассыпную, словно брызги от брошенного в родник камня, но дети Ямато не собирались давать врагам спуску. Они ринулись на трусливо убегающих врагов, снова в небе раздалось грозное татаканье тяжелых пулеметов и дробный перестук авиапушек. Это северные братья прислали новые самолеты – скоростные, высотные, сильно вооруженные. Когда-то Кендзобуро думал, что слишком много оружия ослабляет крепость духа солдата, но теперь… Теперь же он увидел, как крепчает, закаляется точно сталь меча дух воинов Сына Неба, когда оружия много и оно высокого качества. Что делали с береговыми обезьянами эти тяжелые пулеметы северян?! Как били и уничтожали гоминьдановцев тяжелые броневики, как кромсали их на куски новые тяжелые минометы и автоматические гранатометы?!!

Дайса подумал, что если так пойдет и дальше, то вместо обороны можно перейти в наступление, опрокинуть этих притворяющихся солдатами бандитов и гнать их до самой Бирмы. Или Индии…

В этот самый момент возвышенные размышления дайса были прерваны самым грубым образом. Полевой телефон взорвался гудением зуммера:

– Первый, первый, это – пятерка! – загнусавила трубка голосом тюса Хитори – командира одиннадцатого полка. – Атака! На моем участке! Они идут!

Даже сквозь искажения и помехи было слышно, как взволнован Хитори. Кендзобуро мысленно осудил тюса. Хитори воюет уже не первый год, что же так переживать из-за атаки «береговичков»?

– Вы не сможете сами удержаться, пятерка? Прислать вам артиллеристов?

– Господин дайса, – Хитори от волнения перестал соблюдать секретность в переговорах. – Осмелюсь сообщить: Гоминьдан использует танки, против которых наши орудия бессильны! Один танк нам удалось сжечь: сеи Кинада бросился под гусеницы с гранатами и снарядами, но остальные…

На этом связь внезапно оборвалась. Дайса Кендзобуро несколько секунд молчал, а затем нажал на рычаг телефона:

– Первый. Семерку на связь. Немедленно!..

Майор Логинов вел свои танки навстречу внезапно объявившейся угрозе. Кендзобуро, несмотря на все его закидоны с лексиконом и подозрительным чаем, вояка опытный и попусту тревогу поднимать не станет. Четыре «ИСа» рвались вперед, ломая своими бронированными лбами встречные деревца и расшвыривая в стороны стволы бамбука. Следом торопилась четверка «двадцать восьмых» – два были потеряны во время воздушного налета. Но, несмотря на потерю двадцати процентов танков, батальон все еще был грозной силой – уж Логинову ли этого не знать! Недаром же он получил звание Героя Советского Союза за бой механизированной роты против целой польской бригады! Так что, если тут китайцы не заготовили чего-нибудь особенного – песец китаезам! Полный и окончательный!

Противник открылся внезапно. Логиновский «ИС» вылетел на пригорок, и тут же Анатолий увидел вражеские танки. Увидел и присвистнул: «Однако…»

Навстречу неспешно ползли три здоровенные машины неизвестной конструкции. Приземистые и угловатые, грозные даже на взгляд, с длинными орудийным хоботами в многоугольных башнях, на броне которых были намалеваны эмблемы Гоминьдана. Еще одна машина лениво чадила, замерев на руинах деревни. «М-да, – подумал Логинов. – Похоже, это будет не самый простой бой…»

– Двадцать восьмые! В драку не лезть! В засаду, и ждите приказаний! ИСы – за мной! Бить по готовности!