Одолей меня

Эммелина, это ты?

Ответа нет.

Я нервничаю так сильно, что останавливаюсь.

Куда ты меня ведешь?

На этот раз ответ приходит быстро.

К спасению

Мы уже близко? – спрашиваю я.

Да.

Я глубоко вдыхаю и двигаюсь вперед, однако в душу вползает страх. Чем дольше я иду по бесконечным коридорам и бесчисленным лестницам, чем ближе я к чему-то приближаюсь, тем все страшнее и страшнее. Не понимаю ничего.

Ясно только: я спускаюсь под землю.

Свет становится более тусклым. Коридоры сужаются. Пропали окна и лестницы. Я в самом низу здания, там, где его фундамент: стены тут другие. Исчезли ровные светлые поверхности верхних этажей. Здесь повсюду шершавый бетон. Пахнет сыростью и гнилью. Землей. Изредка пощелкивая, гудят лампы.

Мне страшно, очень страшно, страшно до ужаса.

Еле передвигаю ноги по небольшому спуску, туфли скользят. Легкие съеживаются. Сердце стучит громко, оглушительно громко, странное ощущение разливается по всему телу. Предчувствие. Предчувствие чего-то. По коже ползут мурашки, зудят кости. Беспокойство и тревога зашкаливают. Странный путь для побега. И только я начала терять надежду на спасение…

Здесь

Я останавливаюсь.

Останавливаюсь перед массивной каменной дверью. Сердце колотится уже в горле. Я колеблюсь, от страха моя уверенность трещит по швам.

Открой

– Кто ты? – снова спрашиваю я, на сей раз вслух. – Это совсем не похоже на путь к спасению.

Открой

Я зажмуриваюсь, заполняю легкие воздухом.

Я прошла весь этот путь, уговариваю я себя. Выбора у меня нет. Значит, надо довести дело до конца.

Но когда я открываю дверь, то понимаю – это только первая. То, куда меня ведут, надежно защищено. Механизмы для открывания дверей ставят в тупик – нет ни ручек, ни обычных петель – однако все, что я должна сделать: коснуться двери, и она открывается.

Так просто.

Останавливаюсь наконец перед сплошной стальной стеной. Неужели за ней комната?

Коснись

Нерешительно касаюсь металла пальцами.

Сильнее

Я сильно прижимаю ладонь к стали, и та за секунду тает. Вся стена исчезает. Я нервно озираюсь и шагаю вперед.

И тотчас же понимаю: меня провели.

Я оглядываюсь, и мне становится плохо. Страшно. Это место совсем не похоже на путь к спасению, не могу понять, почему я поверила.

Я в лаборатории.

В другой.

Меня накрывает паника, внутри все трясется мелкой дрожью, кровь стучит в голове. Я бегу к двери – она запечатана, стальная стена материализуется прямо из воздуха.

Нервно вздыхаю, уговаривая себя успокоиться.

– Покажись! – ору. – Кто ты? Что тебе от меня надо?

Помоги

Сердце замирает. Страх сковывает руки и ноги.

Умираю

Мурашки бегают по коже. С трудом дышу, кулаки сжаты. Делаю шаг в комнату, глубже, потом еще, еще. Осторожничаю, боюсь, что это очередная ловушка.

И тут я вижу.

Стеклянный аквариум во всю стену. Доверху заполнен водой. Внутри плавает какое-то существо. Подхожу ближе, хотя страх велит мне бежать, бежать ради спасения жизни. Однако нечто более сильное, чем страх, толкает меня вперед, более сильное, чем любопытство, сильнее, чем изумление.

Эмоции хлещут через край.

Воспоминания врезаются в меня.

Тонкая рука тянется сквозь мутную воду, дрожащие пальцы собраны в кулачок, он слабо стучит по стеклу.

Сперва я вижу только руку.

Подбираюсь ближе, теперь могу лучше рассмотреть, что они сделали с ней. И не в силах скрыть ужас.

Она приближается к стеклу, и вид ее искаженного, размытого водой лица заставляет мое сердце сильно-сильно биться от страха. У нее больше нет лица. На самом деле нет. Во рту – регулятор. Силикон паутиной окутывает тело. Ее длинные темные волосы распущены и плавают вокруг головы, как щупальца медузы. Нос приплюснут, глаза закрыты, только длинные темные ресницы напоминают о том, что раньше глаза открывались. Между пальцев на руках и ногах у нее перепонки. Ногтей нет. Руки и ноги – как спички, кожа набухла и вся в морщинах.

– Эммелина, – шепчу я.

Умираю

Горячие слезы текут из глаз, тяжесть последних недель наваливается на меня.

– Что они с тобой сделали? – Я не узнаю свой голос. – Как они могли с тобой так поступить?

Глухой металлический стук. Два раза.

Я поднимаю взгляд.

Эммелина подплывает поближе. Прижимает свою перепончатую ладонь к преграде между нами, и я поднимаю свою, наспех вытерев глаза. Я тоже прижимаю ладонь к стеклу, и каким-то чудом чувствую ее касание. Нежное. Теплое. Сильное.

А потом судорожный вздох…

Чувства накатывают на меня, волна за волной, эмоции бесконечны, как время. Воспоминания, желания, хрупкие надежды и тайные мечты. От силы чувств у меня кружится голова; я резко наклоняюсь вперед, стискиваю зубы, упираюсь лбом в преграду между нами. В моей голове появляются картинки, точно кадры из старого фильма.

Жизнь Эммелины.

Она хочет, чтобы я знала. Будто меня втянуло в нее, будто она поместила меня в свое тело, погрузила в свой разум. Свои воспоминания.