Однокурсник президента

— Неплохо, очень неплохо… — пробормотал полковник. По всему получалось, что Маркитанов заслуживает самой высокой награды. Но… высшие государственные интересы требовали совершенно другого… И потому, испросив генеральского разрешения, Решетников отправился составлять соответствующую телеграмму.

А у оставшегося в кабинете генерала улыбка моментально сошла с лица, сменившись угрюмой сосредоточенностью. Юрьев никак не мог отделаться от ощущения: за этой победой где-то в зыбком тумане прячется тайное поражение. И он, к своему собственному раздражению, кажется, понимал где. Ведь, по большому счету, он оказался не прав — вместо того, чтобы готовиться тушить пожар, следовало звонить в колокол. Злоумышленники боятся колоколов и их правды. А теперь поздно. — Генерал нахмурился, новые морщины побежали по его лицу. Вкус этой победы оказался нестерпимо горьким… Невольно пришло на ум почти забытое, но судя по всему использованное вероятным противником словосочетание — «разведка боем». И от этого на душе стало еще горше.

«А ведь все могло быть иначе…» — вслух подумал он, глядя, как за окном мелькнуло темное пятно быстрокрылой ласточки.

Прапорщик Маркитанов. Месяц спустя

До конца командировки оставались считаные часы. Сидя в полутемном помещении офицерского кубрика, прапорщик Маркитанов перебирал собственное имущество. Странным образом получалось, что предметы, еще вчера считавшиеся жизненно необходимыми, сегодня стали никчемным, ненужным грузом. Такие вещи, до этого дня лежавшие в рюкзаке, в сумках, в ящике (что стоял под кроватью), теперь мусорной кучей оказались свалены на деревянном полу палатки. С полдюжины пар старых, рваных (но вполне годных в штопку) носков, поеденная молью вязаная камуфлированная шапочка, старые берцы (опять же вполне ноские), трофейная черная полиэтиленовая пленка три на три метра, прочие чеховские ништяки (так, по мелочам) и еще много, много чего.

— Ну вот, — выдохнул Маркитанов. Глядя на эту кучу, он испытывал двоякие чувства. Избавление и одновременно грусть по чему-то навсегда уходящему. Его взгляд скользнул по вещам и наконец остановился на лежавшей в углу трофейной грузинской каске. Брошенная минуту назад на кучу мусора, она не удержалась на вершине, скатившись вниз, прогремела по полу и, уткнувшись в ножку соседней кровати, замерла. Посидев некоторое время в раздумьях, прапорщик вздохнул, поднялся, подошел к каске, постоял над ней пару минут, нагнулся и, взяв, вернулся к своему рюкзаку. Места в нем оставалось еще предостаточно… Наступило долгое, молчаливое пребывание в задумчивости. Хотелось забыть события полуторамесячной давности, забыть навсегда. Но забыть все и навсегда — значит забыть ребят. А он обязан помнить, значит…

— Пусть будет! — Дмитрий принял решение, сунул трофейную каску в горловину рюкзака и стянул тесьму.

30. 09 2008 года. Соединенные Штаты Америки

Бледность на лице Джейка Дэвиса подчеркивала его худобу. На лице виднелся красный, еще не совсем зарубцевавшийся шрам.

— Я не оправдал ваших надежд. — Джейку не надо было даже изображать вину, она и без того отражалась в его глазах.

— Почему же? — Джейкоб Тейлор-младший улыбнулся уголками губ.

— Наша попытка обвинить русских в агрессии провалилась по моей вине. Нам не удалось представить миру доказательства. И готов понести наказание.

— Наказание? А я думал, представить к награде… — Тейлор-младший продолжал улыбаться. — Зря ты так беспокоишься, Джейк! Не считая некоторых незначительных шероховатостей, задуманная нами операция прошла блестяще!

— Но мировое сообщество все больше и больше склоняется к версии, представленной миру русскими. — Дэвис удивился вполне искренне, словно он и впрямь не мог поверить в сказанное. По крайней мере, сразу.

— Да и черт с ними. Мировое сообщество, Грузия… Эти рассуждения смешны. Да клали мы на них, и на суверенную Джорджию, и на мировое сообщество. Да и ты перестань притворяться невинной овечкой, ты прекрасно догадывался о нашей основной цели. — Джейкоб насупился. — Подтверди, иначе я в тебе разочаруюсь!

— Да, сэр, я предполагал, что во главе угла поставлено втянуть в это дело русских…

— Правильно, основная твоя задача была убедить грузинского президента начать конфликт, и ты с этим блестяще справился. Русские вмешались в него и, ха-ха, победили. А мы достигли своей главной цели: проверка боеспособности Российской армии проведена. Увы, русский медведь оказался удивительно живуч! Что же касается Грузии и ее президента — разве имеет для наших планов значение — агрессоры они или жертвы?

— Не имеет! — Дэвис скривился в ухмылке. — А что же с русской армией?

— О, Джейк, тут нам предстоит еще работать и работать! Но искренне надеюсь, что после этого конфликта движение в нужном нам направлении только ускорится!

— Дай-то бог, дай-то бог… — пробормотал Дэвис и, успокоенный словами шефа, наконец-то позволил себе потянуться рукой к стоявшему на столе бокалу…