Однокурсник президента

Подбежавшие спецназовцы занялись делом, и две плащ-палатки оказались расстелены практически мгновенно — Федотова и Бармурзаева уложили на них, подняли и общими усилиями понесли к ожидающему вертолету. Маркитанов плелся позади. Остановившись у винтокрылой машины, он дождался, когда на борт поднимут погибших бойцов, затем влезут вэпэшагэшники, и только потом поднялся сам. Усевшись на скамейку, Дмитрий привалился спиной к холодному металлу и, закрыв глаза, почти моментально провалился в сон. Он не слышал, не чувствовал, как вертолет набрал обороты, не ощутил дискомфорта и боли в ушах, когда машина стала стремительно набирать высоту, не проснулся, когда Ми-восьмой опустился на зеленой лужайке и была дана команда на высадку. Его разбудили легким толчком в плечо. Мгновенно проснувшись, он подхватил рюкзак и выбрался под бледно-розовые лучи уходящего за горизонт солнца.

Москва. Главное разведывательное управление

10.08 2008 года. 12 часов 10 минут. время московское

— Знаешь, о чем я сейчас больше всего жалею? — Генерал стоял у окна и молча разглядывал стоявший на подоконнике цветок.

— Не знаю, — покачал головой полковник.

— О том, что мы оказались правы. Казалось бы, можно кое-кому ткнуть пальцем и пуститься в пляс от собственной прозорливости, доказывающей хорошую работу наших специалистов и агентурщиков, но, но, но… Плясать не хочется.

— Пляска на костях, — вставил свое слово Решетников, понявший, куда клонит начальство.

— Да, именно так, — Юрьев не стал отрицать очевидного.

— Евгений Иванович, — полковник вслед за генералом всмотрелся в распускающийся цветок, — поступил запрос о возможном награждении отличившихся. По всему получается, задачу они выполнили успешно.

Генерал на некоторое время погрузился в размышления. А когда начал говорить, логика его мыслей оказалась для полковника весьма парадоксальной.

— Разве что погибших и еще можно командира группы… Как его? Ах, да, лейтенанта Есина…

— Но ведь старший лейтенант Есин выбыл в самом начале и участия в задании не принимал…

— Тем более представить, меньше будет соблазнов рассказывать о том, как он эту награду заработал.

— Но, товарищ генерал… — Полковник попробовал протестовать, но Юрьев, оторвавшись от любимого цветка, вперил в него такой взгляд, что тот был вынужден умолкнуть.

— Любая полученная в этом деле награда — это лишний повод о ней рассказать. — Генерал решил пояснить свое решение. — А так, если бойцы и вздумают что-либо рассказывать, кто им поверит? А прапорщик… Он должен считать, что виноват в гибели своих людей. А о таком если и рассказывают, то только в пьяной компании, а кто всерьез воспринимает пьяные россказни? То-то же. Так что наградные на Есина и погибших. И к тому же пусть их привяжут к событиям в Чечне. Про нашу операцию сейчас лучше забыть. Мы и без того проигрываем информационную войну, а если в прессу просочится информация о нашем спецназе, перешедшем границу Грузии накануне всех этих событий, нам точно не отмыться. Россия и так подвергается значительному, я бы даже сказал, целенаправленно массированному давлению со стороны мирового сообщества.

— Черт бы побрал эти свободные средства информации! Они способны извратить любые сведения.

— Да, это так. И наши верхи в очередной раз недооценили их важность. Думая, что правда сама себя покажет, они дружно сложили ладошки и пустили информационное обеспечение на самотек. Хотя пары правдивых и грамотно записанных видеороликов о событиях в Цхинвале, вовремя запущенных в Интернет, вполне хватило, чтобы в корне изменить ситуацию. Советский Союз мы тоже потеряли в информационной битве, хотя там существовал совершенно другой расклад…

Генерал на какое-то время умолк, видимо, переживая давно ушедшее, затем на лице Евгения Ивановича появилась хитрая улыбка.

— А кстати, Сергей Алексеевич, вы знаете, против кого дрались наши ребята? — неожиданно спросил он.

— Никак нет! — официально ответил полковник. Осведомленности начальника Решетников вовсе не удивился, понимая, что у генерала Юрьева имеются свои собственные закрытые от всех каналы, к самому же полковнику сведения от имеющихся в Грузии агентов еще не поступили.

— С подручными нашего хорошего знакомого Джейка Дэвиса.

— Ни хрена себе! — На лице полковника проявилось непритворное удивление. Команда Дэвиса уже давно славилась непревзойденным профессиональным мастерством. И тут так облажаться… — Это достоверно? — Полковник не мог не уточнить.

— Абсолютно точно! — Генерал улыбнулся как-то мягко, по-доброму, будто сочувствуя горю потерявшего большую часть своих людей Джейка. — Более того, имеются сведения, что сам Дэвис тяжело ранен и теперь находится в президентском госпитале. Вот только сколько именно его подчиненных убито — пока точно не известно, но, по предварительным данным, около трех десятков.