Однокурсник президента

Наконец братья по вере плотно покушали, и настала пора приступить к серьезному разговору. Хаджиев пошевелил губами, как бы разминая их для предстоявшей беседы, и взглянул на часы, словно куда-то опаздывал. Тем не менее начал Магомед издалека:

— Твои люди, брат, — он взглянул на Газиева, — одни из лучших.

— Лучшие! — возразил Солта.

— Хорошо, лучшие, — поправился Магомед, но при этом незаметно хмыкнул, — и потому мне приказано поручить вам дело необычайной важности. Дело, способное развернуть маховик войны в обратную сторону.

— Украдем ядерную бомбу? — осклабился Джабраил, переживший на своем веку немало придуманных руководством победоносных планов, на деле оборачивавшихся пшиком, если не поражением.

— Напрасно ерничаешь! — Доброжелательность гостя как рукой сняло. Теперь перед ними сидел жесткий, беспощадный командир, умеющий приказывать и взыскивать за неисполнение. — Деяние, которое вам предстоит свершить, может оказаться почище любой бомбы.

Джафаров плотно сжал губы, желание шутить отпало.

— Говори, брат, — попросил Солта. Магомед благожелательно улыбнулся, но прежней атмосферы всеобщей братской любви уже не было.

— В ближайшие дни ты и твои люди покинете базу. Поведу вас я. Запас еды на четыре дня. — Магомед не видел причины темнить, обоих своих собеседников он знал давно, очень давно, много, много жизней назад. — Нашим американским друзьям очень-очень требуются некоторые технические характеристики деталей ракеты комплекса «Точка У». Я обещал им помочь. Не бесплатно. Они хорошо платят. Очень хорошо. Только мы должны проделать все быстро.

— Мы украдем ракету? — на этот раз не выдержал Солта.

— Нет, но я знаю, где взять то, что осталось от нее после взрыва, — посланник эмира победно улыбнулся. — Ракетная часть осталась почти неповрежденной, мы заберем ее и доставим в Грузию.

Агент Главного разведывательного управления по кличке Джаба

Ему удалось уединиться почти сразу. Притворившись, что отправился справлять нужду, Джаба ушел с чужих глаз и написал записку. Поспешно сложил и сунул в карман. Этот клочок бумаги оставался холодным, но казалось, он прожигал сквозь одежду и жег душу.

— Что такой смурной, брат? — Солта, этот проницательный Солта, заметил его состояние. Джаба хотел что-то ответить, но Газиев сам подсказал ответ: — Опять желудок, да?

— Крутит что-то. — Лесное житье давало о себе знать хроническим гастритом.

— Полежи, брат, пройдет, — сочувственно предложил главарь банды, и Джаба, покрываясь потом, в знак согласия кивнул:

— Спасибо, брат, сейчас прилягу. — Клочок бумаги, казалось, добрался языками пламени до самого сердца. Джаба пожалел, что начеркал записку так рано. В голове теперь билась мысль: «Это когда еще случится ее передать». Дело не казалось срочным, и использовать имеющиеся у него аварийные радиомаяки не хотелось. Эти совсем недавно переданные ему небольшие плоские коробочки, являясь последними разработками российского военно-промышленного комплекса, были много мощнее известного ему изделия Р-855А2, гораздо компактнее его и легче. Предполагалось, что Джаба воспользуется ими в кризисной ситуации, когда обстоятельства не позволят передать информацию иным способом, а ее неотлагательность потребует спешных действий. Сегодня такой спешности не чувствовалось, и потому клочок бумаги оставался лежать в кармане тлеющим куском угля. Сердце Джабы пробирал страх, хотя, казалось бы, чего опасаться? Кто и каким образом проверит его карманы? Разве что станут обыскивать? Но с чего? За многие годы работы на Главное разведывательное управление Джаба привык оставаться вне подозрений, но, увы, каждый раз оказываясь в подобной ситуации, он трясся от страха перед возможным разоблачением — если уж кого и ненавидели в отряде больше, чем русских, так это шпионов и предателей. О том, что его ждало в случае провала, Джаба старался не думать…

— Как ты, брат? — Солта вошел в помещение, где на расстегнутом спальном мешке лежал вспотевший от волнений Джаба.

— Спасибо, хорошо. — Полежав в тишине и приведя в порядок мысли, он и в самом деле успокоился и пришел в себя — первое ощущение голого, ощупываемого со всех сторон тела исчезло.

— Прошло? — повторил свой вопрос Газиев, стараясь убедиться, в действительности ли дела обстоят так, как говорит его брат, или же тот лишь старается выдать желаемое за действительное.

— Все в порядке, командир, все в порядке! — поднимаясь с постели, заверил его Джаба.

— Вот и хорошо! — Солта искренне обрадовался. — Завтра утром возьмешь пятерых. Проводите гостя до …ты, заодно навестишь Абу, — Газиев назвал имя одного из своих связных, — долго не задерживайтесь, час, два на отдых и уходите. Мало ли что…

— Да, так и будет, — с готовностью согласился Джаба, с радостью рассуждая: «Вот она, возможность избавиться от жгущей кожу записки». Слава аллаху, дело оказалось легче легкого — связной Абу уже давно работал на два фронта… Деньги не пахнут. А платили ему исправно.