Одноклеточный

– Всё пропало. Как будто Давид вообще исчез из мира живых. Вот теперь ты знаешь, почему я беспокоюсь о нём. Только ты не говори ему обо мне, если он вдруг позвонит, ёси? Это может стать для него ударом. Ведь он мой учитель и несёт за меня ответственность перед космосом. А тут взял и скрылся. Он станет мучиться угрызениями и потеряет бдительность, угодит в лапы полиции.

– Хай, хай! – горячо закивала Торико. – Обещаю.

Не знаю, поверила она в мои бредни или просто притворилась. Надеюсь, поверила. С виду она не такая умная девчонка, как Аоки или Тайша. Не говоря уж об Урсуле. Хотя гуманитарными технологиями занимается… Так же, наверное, как и я – генетикой. Я поглядел на своё отражение в лифтовом зеркале и покачал головой. Ну надо же! И как у меня мозги не закипели, когда я эту гаракуту про связь молол? Откуда вообще она у меня в голове так быстро возникла, с моим-то «замедленным мышлением»?

«В другой раз заранее готовься к таким вопросам», – указал я своему отражению.

21. Воскресенье

Утром я перекусил заморозкой и поехал к родителям. Не особо мне хотелось на них смотреть после всего, что я узнал от матери о «тайне» своего рождения. Но она позвонила вечером и очень просила приехать. Уж не знаю зачем. Пришлось согласиться…

В придорожном автомате я купил недорогую водку на тридиоле. Старикам в самый раз – от обычной «русской» не отличишь, зато ни похмелья тебе, ни прочих радостей. И мне, когда я на байке, лучше пить что-то подобное.

Мать сегодня расщедрилась и приготовила сугияки. Вытащила из кладовки хибати, нарезала мяса, овощей и пожарила всю эту кучу. Даже психоделических грибов, кажется, немного постругала. Я только надеялся, что не самых дешёвых. Предки от тридиола отказались, пили вино из кедровых орехов. Папаша, как всегда, таращился в голик и призывал нас заняться тем же самым.

– Ты больше не сердишься, Егор-кун? – спросила мать и вздохнула. Она сидела на стуле перед хибати какая-то скукоженная и почти не говорила.

– Даже не думал, – сказал я. – Так получилось. Это ведь ваша жизнь.

– Я всё-таки очень волнуюсь за Генки. – Она заметно приободрилась. – Как он?

– Не знаю, сидит всё время в халупе и не показывается. Даже камеру в сторону отвернул. Шимпанзе вроде нормальная, выходит погулять.

Мать в досаде махнула рукой и принялась опять твердить, что мне надо заняться поисками Давида, а то полиции на это дело плевать. Тут я не был с ней согласен, но спорить не стал. Стариков сроду ни в чем не убедишь, такая у них натура. Потом меня папаша терзал – подозвал к себе и горячо требовал экстази, пока мать посуду в машину кидала. Пришлось отделаться апоморфином.

– Я тут отличный сюжет про одного безумного дока поглядел, – похвалился оядзи. – Скупает органы у чернопаспортных, чтобы после их смерти сверхчеловека слепить. Ты тоже можешь себя продать.

– Я ещё сам себе нужен.

– Ну, смотри. Я же не прямо сейчас тебе предлагаю, а потом… Прославишься! – Кажется, папаша совсем выжил из ума. – Значит, у этого парня будет четыре сердца и два лишних ребра. И всё такое, самое лучшее. Эй, Мария! Давай с тобой в одного сверхчеловека объединимся?

– Бака, – проворчала та. – Хоть после смерти от тебя избавлюсь.

– А у меня полёты духа были, – поделился оядзи с гордостью, глядя на меня блестящим взором. – Сегодня ночью! Мне показалось, что я покинул своё тело. Раньше не верил, а теперь…

– Ну что ты гонишь опять? – возмутилась офукуро. – Полёты у него. Видел же в прошлом месяце передачу, там прямо доктор сказал, что это говорит об отказе угловой извилины. Да у тебя уже не только угловая, все перепутались.

– Вот-вот. Давно говорю, давай заменим мёртвые участки в мозгах на чипы, а ты всё ворчишь.

– Что ещё за чипы? Которые электронным зверькам ставят, что ли?

– Я зверёк тебе? Вот кем, значит, ты меня считаешь!

– Нет, с ним невозможно уже разговаривать, – пожаловалась мне мать.

– Не хочешь чипы ставить, давай таблетки от склероза купим. Те, что активность гиппокампуса восстанавливают. И тогда из склеротиков превратимся в умников, факт!

– Может, тебе ещё и шляпу магнитную купить? Мыслитель нашёлся! Меньше надо было экстази лопать, лучше бы мескалином закидывался. Сколько я тебе говорила – не глотай по две таблетки за вечер? А теперь уж не надейся, что мозги прочистятся!

Этим она папашу проняла – тот обиделся и напялил наушники от голика, а потом изловил в Инете игрушку и выпал из реальности. Я так понял по отблескам по краю его виртуальных очков, что он уселся в кресло пилота челнока. Ладно хоть при нас не стал летать, а то бы мы одурели от рёва «двигателей».

– Мне пора, – сказал я. – Спасибо за угощение.

– Иэ… Егор, ты помнишь?…

– Про Генки? День и ночь, – кивнул я.

До того, как ехать к «Падшему небоскрёбу», я немного голик поглядел. Сначала образовательный канал, только в голове у меня ничего не держалось. Минут через десять я понял, что вообще думаю о Давиде и его семейке. Поэтому я переключил на канал с боевым сэнсэем и тупо махал руками и ногами, повторял движения. Это мне сейчас полезней будет, пожалуй.