Одноклассницы

Этим исключением была Рябушинская Ирина. Ирина была живым воплощением уже с большим скрипом, но работающих еще тогда социальных лифтов. Девушка из деревни, самой настоящей, находящейся где-то в медвежьем углу, умница, красавица, золотая медалистка, дочь очень простых родителей. Держалась она поначалу особняком. Но не из-за заносчивости, а, как выяснилось позже, вследствие природной стеснительности.

На первой же лабораторной работе, когда группе было велено разбиться на несколько подгрупп, Марина покрутила головой в поисках не вредных компаньонов и неожиданно для самой себя сказала: «Ирина, ты одна? Иди к нам. Четвертой будешь.» Ирина подсела, да так и осталась.

Жила Рябушинская в общаге с соседкой-третьекурсницей по фамилии Маслова и периодически пугала домашних девочек ужасами общежитских будней: бесцеремонными тараканами, пикирующими с потолка прямо в тарелку с супом; царящими там свободными, в сексуальном смысле, нравами; затяжными соседскими попойками и воровством варящихся сосисок.

Ирина. 1-й курс.

Однажды ночью Ирина проснулась от того, что кто-то шарил рукой по ее груди. Наглые мужские пальцы сначала помяли груди, как булки в магазине, которые пробуют на свежесть, а потом уцепились за один сосок и подергали туда-сюда.

«Гляди-ка, завелась что-ли, недотрога? А то давай с нами, веселее будет,» – предложил мужской голос из темноты.

Ирина спросонья испугалась так сильно, что не могла пошевелиться какое-то время. В комнате было абсолютно темно. Луны сегодня не было, а свет уличных фонарей до седьмого этажа не доставал. Она не видела даже силуэта незнакомца, сидящего на краешке ее кровати. Просто сгусток тьмы.

В это мгновение резко открылась дверь. Ирина взвизгнула и дернулась к стене. Рука шлепнулась на пустое место и отползла к хозяину. В комнату вошла Иринина соседка – Маслова. Вместе с ней проник и свет из коридора. Маслова была в домашнем халатике на голое тело и с полотенцем через плечо. Вернулась из душа, который был общим на блок из двух комнат.

«Ну-ну, не балуй,» – мгновенно оценила она обстановку. –«Она у нас еще девочка.»

«А ты не ори, ночь на дворе. Хочешь, чтобы комендантша прибежала?»

«Моя койка слева,» – скомандовала она кавалеру. – «Давай загородку из стульев соорудим. А, впрочем, зачем? Все равно ни черта не видно.»

Следующие полчаса Ирина, боясь пошевелиться и напомнить о себе, лежала в постели и слышала охи, ахи, стоны и ерзанье из другой половины комнаты. Долго это не продлилось Любовники были навеселе и вскоре уснули. Ирина же промаялась до рассвета без сна. Едва стало светать, так, чтобы можно было собраться, не зажигая свет, она так и сделала. И поплелась в институт.

Ирина. 1-й курс.

Сдержанной, деликатной и интеллигентной Ирине жить в общаге было вдвойне тяжелее, чем многим другим. Понятия «личных границ» в общаге не существовало. Вторжение в личное пространство характер носило постоянный, злостный и непреднамеренный. Просто так уж тут, в общаге, было заведено. А она ведь была домашней девочкой, как и ее новые подруги. И для нее местные порядки дикостью были несусветной.

Только на втором курсе Ирина поняла, что провела первый год учебы в институте в постоянном стрессе. И учеба была меньшей из проблем. Ломка жизненных установок произошла стремительно, как падение метеорита. А круги по воде расходились целый год. Почти каждые выходные она металась с баулами домой в деревню. И гнала ее туда, разумеется, любовь.

Максим – ее первая и единственная любовь, жил и учился в Москве. В деревню к бабушке наезжал летом и на зимних каникулах. Любовь на расстоянии быстро хиреет и гаснет, точно позабытый костер. В топку чувств постоянно нужно подбрасывать дрова. Но как это сделать, живя в разных городах? Ирина была готова на все. Пару раз она моталась по субботам в Москву на утренней шестичасовой электричке, чтобы провести день с любимым, погулять по городу, надышаться одним с ним воздухом и попилить домой с последней десятичасовой электричкой. Этого было мало. Она чувствовала. Чтобы удержать любимого, нужно было решиться. И она решилась. После первой сессии, случившейся практически одновременно, в январе, влюбленные встретились в деревне.

Грехопадение было не очень романтичным, но волнительным. Две недели пролетели незаметно. Ирина, как говорится, летала от счастья.

Но после окончания каникул жизнь снова развела их по разным городам. Душой Ирина рвалась к Максиму, но встретиться не получалось. Она собиралась несколько раз приехать в Москву, чтобы провести выходные вместе, но Максим постоянно был занят: то у него соревнования, то межвузовская олимпиада.

Сдав последний экзамен летней сессии, Ирина вихрем помчалась в деревню. Надеялась, что Максим уже там. Бросила дома сумку с вещами и, даже не переодевшись, рванула к нему домой. Дом у Максимовой бабки был добротным. Московская родня, проводящая здесь отпуск, озаботилась удобствами. По случаю жары дверь была открыта нараспашку, занавешенная только сеткой от мух. Ирина вошла.