Одной ногой в раю

Сравнение, увы, не так можешь понять.

Тебе противен, это точно знаю,

Но в этих строчках я хотел сказать:

Прости за всё

Прощаюсь

и скучаю.

«Совет»

Поссорившись, обиду всё еще таишь?

Не спорю, это выбор твой, но мой совет:

Когда так долго негатив внутри сидит,

Представь, что оппонента больше нет.

Что умер он или исчез, – неважно.

НЕ будет больше писем, чувств и некому сказать…

Он не услышит, что хотел, остановившись на краю многоэтажном,

И он не скажет, что отныне будет вечно ждать.

И станет всё равно, кто виноват и в чём вина.

Ничтожной будет ссора в то мгновение,

И радость будет, если нахлебавшая сполна,

Душа простит всё без сомнения.

Не спорю, это выбор частный,

Поссорившись обиду долго сохранять. Но мой совет:

Когда ты на любимых держишь зло – нет никаких препятствий..

Но лишь представь, что оппонента

больше

нет.

«Диалог о пустом»

– Хорошо тебе, ты не боишься пустоты.

– Так, а зачем?, пусть лучше уж она меня боится.

А ты ответь мне: пустоты боишься ты

Или того, что в твоей голове храниться?

Я говорю о страхах «как мне быть?»,

«что делать?» и «какой идти дорогой?».

Не думай, дорогой, позволь течению продолжить плыть,

Ступай вперёд. Дорог хороших много.

А на плохую ступишь – нет здесь никакой беды.

Всегда есть шанс обратно возвратиться.

Так всё ж ответь мне: ты боишься пустоты

Или того, что в твоей голове храниться?

***

Сжимая руки в кулаке на уровне груди,

Она шептала тихо с твёрдым тоном:

«Нет нас. И не было, пойми…

А вся любовь была зелёным задним фоном».

Забыв про шарф и заплатив за ужин,

Он встал, мучительно сжимая искревлённый рот.

«Мне очень жаль, что я не стану твоим мужем.

Ну что ж, как будешь выходить, оденься потеплей.

на улице метёт»

И колокольчик звякнул. Затем закрылись двери.

Он отдалялся, проходя раскрытым сквозь холодные ветра.

Вот весь итог немой и тихой сцены:

Любя ушёл, чтоб на него не чувствовала больше зла.

«Взгляды»

Такое, знаешь, друг, бывает,

Когда при встрече нервы трепит человек.

Но ведь, поверь, никто из нас не знает,

Что пережил он на свой век.

А ты попробуй относиться проще:

Проще посмотреть и проще оценить.

Внутри, уверен, грузный может оказаться «тощим»,

А тощий как скала могучим быть.

«Реализм»

Приглушенный свет лампы на письменном столе,

На полу листы разбросаны как отголосок, результат одиночества.

Вокруг творца кипит и развивается невиданный прогресс,

А он лежит, страдая от общественно-духовного убожества.

Деньги-деньги-деньги, желание чужого тела напоказ –

Вот описание нынешнего общества.

А в тех листах, что не увидит ни единый посторонний взгляд,

О чувствах строки, соединенные в творчество.

Там рассказы об эмоциях и жизненных капризах,

О долге ждать и о личностной вине.

Там нет разврата, что желают видеть через призму,

Наречённой фразой эгоистов «так угодно мне».

И как бы не был ты прекрасен,

Не актуален ныне романтизм.

Невиданный прогресс откроет в новом цвете краски,

Превратив духовность в пошлый реализм.

«Аэропорт»

« – Как слышно?

Что, горят ещё огни на запасном аэродроме?

– Слышу Вас.

Горят, как видно с высоты.

– Тогда полёт, пожалуй, мы продолжим.

Вы есть, но нет сейчас в Вас никакой нужды»

И речь совсем не о полёте,

И не о трассе, где самолёты начинают взлёт.