Читаем Одной ногой в раю полностью

За мысли, за дела и за поступки.

О чём Вы? если за слезами плач

Той дорогой…?

Какие в этот миг дадите Вы себе уступки?

Вот я не дал.

Не смог сообразить,

Что делать, что б унять поток

И я ушёл,

Простившись с жизнью белой,

Лежать одним,

Смотреть на чёрный потолок.

Жизнь протекает.

Мёртв я.

И лишь один способен человек всё это воскресить.

Тот, кто был надёжным маленьким причалом,

Тот,…

кому нельзя меня простить.

Я виноват.

Я снова виноват.

Теперь и пожинаю харч,-

Плоды своего ревностного недоверья.

Себя казнил

(Я – собственный палач),

Запутавшийся в собственном забвении.

«Парадоксальность»

Как мало тех, с кем можно просто поделиться

Мыслями, что в голове танцуют дикий вальс.

Как много с кем печали нет проститься,

Кому не скажешь бегло: «думаю о Вас».

И в этом, думается мне, и есть парадоксальность жизни:

Что яростно желаем – трудно нам порой достать.

А что лежит и так уж под ногами

Нас не влечёт. На это тупо нам наср*ть.

Прошу прощение за нецензурность

и за слова, что, может, неприятно говорить:

Цените тех, с кем всё покажется Вам просто,

И шлите тех, кто хочет Вас сломить.

«Старый друг»

Дорогая, друг другу мы не чужие.

Вон их сколько, вместе прожитых дней.

Не таи от меня, расскажи же:

Кто он – виноватый в улыбке твоей?

Сколько лет ему? Имя? Откуда?

Расскажи, что он значит теперь для тебя.

Расскажи мне, как старому другу.

Буду слушать. Ненавидя. Но всё же любя.

«Привыкание»

Привыкнуть, знаешь, можно ко всему:

К кофе без сахара и дому пустому.

Но отдав себя всего конкретно одному,

Сложно выделить ещё чуть-чуть другому.

С друзьями можно весело болтать,

Улыбку мнимую растягивать устало.

А в одиночестве натянуто скучать,

Накинув, чтобы прокричаться, сверху одеяло.

И можно пить начать зелёный листовой.

Говорят, полезен он системе нервной.

А в шесть часов, что близит утренний покой,

Откупорить полусухого… употребив всё гневно

и безмерно.

Отречься ото дня, влюбившись в тьму,

Сменить одежду, перебравшись ближе к морю.

Но знаешь, милая, отдав себя конкретно одному,

Сложно выделить ещё чуть-чуть другому.

«Утренний кофе»

Сегодня, выпив утром кофе,

На миг я ощутил покой.

И смысла нет обдумывать итоги,

Как смысла нет брести домой.

Я вырос, лишь начавши говорить.

И я взрослел, расширив свой лексический запас.

Но, только вникнув в тишину, я поумнел,

Научившись вовремя молчать и отпускать рассказ.

Сегодня утром, опустошив свой кофе,

Впервые не хотел идти домой,

А после, позабыл про все итоги,

Чтобы желанный ощутить на миг покой.

«Неотправленное»

«Разреши мне сойти с ума.

Разреши бросить всё и приехать.

И позволь гореть телу до тла,

Если будет дуть не попутный мне ветер.»

Напишу. Оставлю неотправленным письмо.

Тот адресат не видит больше продолжений,

А без него мне жизнь представить будет суждено

Без красок… и в умате алкогольных опьянений.

Нужно обязательно в жизни

Хоть раз, но именно любить.

Тогда поймёте, как несчастно это чувство.

Чувство – … способное… губить.

Её я в этом не виню.

Бывает, что проходят чувства…

«Молчание»

Мой друг постоянно удивлялся, как я ранним утром различал и замечал туман. Идем и тут:

"– Смотри, снова туман"

"– Да где же?"

"– А вон, видишь, на горизонте многоэтажку не заметно. Там верхние этажи еще не достроили, насколько я помню"

"– Правда. Но это поразительно – сквозь дружескую усмешку произнес он – поразительно, что ты раз за разом его замечаешь".

А я и сам не знал, почему. Почему стал таким настороженным и чутким ко всему: к окружению и окружающим, к жестам, мимике, действиям, к словам.

Вот к словам особенно. Я иссяк, и уставший внутренний голос мог только слушать.

А много ли нас таких, готовых только слушать … без упреков, но по существу?

Да какая разница на самом деле. Узнавайте молчание, оно о многом говорит.

«Касание»

В касаниях заложен смысл:

Любовь и нежность, дружба и доверие.

В них особенных находится каприз,

Когда мы видим то, к чему не чувствуем сомнение.

И если скажет глупый объяснить,

Так, невзначай, решивши философии отдаться,

О том, что значит полюбить?

Я повторюсь: «Любить – это желание касаться»

«Прохлада перед сном»

Ночью ты меня уже не согреваешь,

И не встречаешь ты со мной рассвет.

Но знай, когда похолодает,

Я с радостью отдам тебе свой плед.

Нет смысла мне его носить.

Я теплокровный, с кожей толстой.

Любовь к тебе и есть мой оберег,

Что согревает одинокой ночью тёмной.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Проза / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия