Одной ночи достаточно

Я не понимал, зачем нужна эта операция, но подчинялся без лишних слов. Тем временем, полицейские беседовали уже у основания железной лесенки. Наверное, старший давал инструкции агентам.

Женщина исчезла в углу комнаты. Я услышал, как она вытягивает ящик из стола.

— Куда я положила помаду? Еще когда был Манолито, — говорила она сама себе.

Я поспешно снял рубашку, оторвав несколько пуговиц.

Сыщики стучали где-то поблизости, может, в соседнюю дверь, а может, этажом ниже.

Она подошла ко мне, приказала:

— Снимите майку!

Я снял.

— Теперь ложитесь лицом к стене… так. Поближе к стене. И что бы ни случилось, не поворачивайтесь. Положите руку на голову, чтобы они не могли видеть вас сбоку… Подождите! Мы спрячем ваш пиджак под одеяло. Они могут узнать его.

Я почувствовал, что женщина засовывает под меня одежду. Потом кубинка села на край койки рядом с моей голой спиной. И без всякого предупреждения принялась постукивать по спине чем-то холодным и скользким.

Я вздрогнул, не в силах сдержаться.

— Лежите спокойно, — прошипела кубинка. — Времени мало!

Она продолжала быстро стучать по моей спине. Я повернул голову и увидел, что кубинка наносит мне красные точки тюбиком губной помады.

Полицейские уже были в соседней комнате. Мы слышали, как они ходят за стеной. Конечно же, сыщики будут тщательно обыскивать каждую лачугу.

Женщина укрыла меня одеялом почти до головы.

— Теперь лежите тихо. Не тритесь об одеяло. И не поворачивайте голову.

Кубинка понесла свечу в другую часть комнаты. Услышал, что она взяла бутылку, и немного спустя по комнате распространился сильный запах дезинфекции. Она двигалась к постели. Я скосил глаза и увидел, что женщина уронила несколько капель на пол и на одеяло.

Полицейские подошли к нашей двери. Принялись стучать и толкать ее. Прокричали что-то по-испански.

Женщина положила руку мне на спину и сказала:

— Будем ждать. Теперь мы либо выплывем, либо потонем.

Я следил за ней краем глаза. Кубинка взяла шаль и покрыла ею голову. Потом завела конец шали со спины и прикрыла рот. Повернулась и посмотрела на меня. Трансформация была поразительной. Завернутая в черное, женщина из трущоб стала воплощением грусти. Это была вдова в траурном одеянии. Изменилась и походка! Медленная, смиренная. Кубинка извлекла откуда-то четки и принялась быстро и настоятельно бормотать что-то. Слегка наклонила вперед голову.

Я окончательно повернулся к стене, и все, что происходило дальше, воспринималось только на слух.

Кубинка вытащила защелку. Дверь заскрипела, и послышались хрюкающие голоса нескольких мужчин. Очевидно, они задавали вопросы.

Кубинка произнесла «ш-ш-ш» с упреком.

Но этого было недостаточно, чтобы удержать полицейских. Я бы очень удивился, если бы они не вошли.

Послышался шум шагов по комнате. Потом они заметили меня. Последовал короткий вопрос, который я понял без труда.

— Quien es eso? (Кто это?)

Женщина со вздохом пробормотала ответ. Я услышал среди других слов «Mi hombre», повторенное пару раз.

«Мой муж». Я был ее мужем.

Женщина замолчала. Наступила пауза, но напряжение не спадало.

Я чувствовал взгляды пяти или шести мужчин, которые пытались разглядеть меня сквозь одеяло. Естественно, ощущение не из приятных. Я лежал тихо, без движений, как кубинка сказала. Но как трудно оставаться неподвижным и не шевелить мускулами. Неприятный запах влажной штукатурки щекотал в моем носу. Я боялся, что вот-вот начну чихать и привлеку внимание полицейских. К счастью, этого не произошло.

Я осторожно открыл глаз под защитой руки и посмотрел на стену. Она была освещена. Очевидно, приблизилась свеча. Я понял, что полицейские хотели посмотреть на меня вблизи.

Женщина жаловалась меланхоличным голосом, противясь этому вмешательству, но они ее не слушали.

Я знал, что вскоре произойдет. И действительно, произошло. Тень вырисовалась на стене, значит, человек приблизился. Тень стала больше. Я почувствовал, что человек осматривает меня, и это вызвало беспокойство. Я не осмелился даже приплюснуть приоткрытый глаз.

Тень свернулась калачиком. Я понял, человек наклонился, чтобы посмотреть на меня поближе. Ощутил его дыхание на своей шее, полоске тела, оставшейся открытой.

Если бы женщина дала мне нож до того, как впустить сыщиков, можно было попробовать прыгнуть на этого человека, развернуть его и, прикрываясь, как щитом, потребовать, чтобы они открыли мне дверь в коридор. Нет, это была бы ошибка. Я понимал, что не ушел бы далеко, а только до низа лестницы, где и ждали меня у входа в дом.

У меня появился соблазн повернуться… и всему конец. Но этого не сделал.

Я видел, как поднялась на стене большая тень от руки. На мгновение она задержалась и опустилась. Почувствовал, что тянут одеяло. Свежий воздух соприкоснулся с моей спиной.

Раздался внезапный возглас, исторгнутый не из одной, а из четырех или пяти глоток. Стена очистилась, тень исчезла. Человек, должно быть, резко отпрянул назад.

Кто-то задал вопрос приглушенным тоном.