Одним пальцем

– Простите, тут я напутал. Это не было во сне, а как раз перед ним. Я проходил через холл и заметил записку, которую Джоан оставила на случай, если ей будут звонить.

Мисс Марпл наклонилась вперед, на щеках ее выступили розовые пятна.

– Вы меня будете считать очень назойливой и очень невоспитанной, если я спрошу, что это была за записка? – она взглянула на Джоан. – От всей души прошу у вас прощения, дитя мое.

Джоан все это необычайно забавляло.

– Ну что вы, не стоит, – успокоила она старушку, – Я, правда, сама уже не припомню ни единого слова, но Джерри это, может быть, удастся. По-моему, ничего особенного там не было.

Я с важным лицом постарался, как мог, дословно повторить текст записки и был необычайно удивлен вниманием, с которым меня слушала мисс Марпл.

Я думал, что такая будничная записка разочарует ее, но, подозревая, быть может, в ней завязку сентиментального любовного романа, она кивала головой, улыбалась и явно была довольна.

– Понимаю, – сказала она. – Что-то подобное там и должно было быть.

Пару мгновений она задумчиво смотрела на меня, а потом произнесла нечто совершенно неожиданное:

– Я вижу, что вы очень умный молодой человек – только недостаточно верите в себя. А следовало бы!

Джоан фыркнула.

– Ради бога, никогда больше не говорите ему этого! Он и так слишком высокого мнения о себе!

– Успокойся, Джоан, – сказал я укоризненно. – Одна только мисс Марпл меня и понимает!

Старушка вновь взяла в руки свое вязанье.

– Видите ли, – сказала она задумчиво, – успешное убийство очень похоже на ловко проведенный фокус!

– Ловкость рук обманывает взгляд?

– Не только это. Нужно привлечь внимание зрителей к какой-то другой вещи и другому месту – пустить их по ложному следу.

– Понимаю, – заметил я, – быть может и в нашем случае все мы ищем безумца, а это как раз и есть ложный след.

– Я бы лично, – сказала мисс Марпл, – поискала кого-то совершенно нормального.

– Да, – задумался я, – нечто подобное говорил и Нэш. Припоминаю, что он даже уточнил, что этот человек должен принадлежать к хорошему обществу.

– Разумеется, – согласилась мисс Марпл. – Это очень и очень верно.

– Глядите-ка, наконец-то все мы начали в чем-то соглашаться.

– Нэш считает, – обратился я к миссис Калтроп, – что анонимные письма будут продолжать приходить. А вы как думаете?

– Возможно, – ответила она, подумав. – Думаю, что да.

– Если полиция считает, что письма должны приходить, – значит, придут, – сказала мисс Марпл.

Я чуть резковато спросил у миссис Калтроп:

– Вам по-прежнему жаль человека, который их пишет?

Она покраснела.

– А почему бы и нет?

– Я с тобой не согласна, золотая моя, – сказала мисс Марпл. – В данном случае нет.

Я чуть не взорвался:

– Эти письма довели женщину до самоубийства и причинили массу горя и страдания.

– Вы тоже получили такую анонимку, мисс Бертон? – спросила старушка у Джоан.

Джоан засмеялась:

– О да! И были в ней худшие вещи, какие только можно придумать!

– Похоже, что автор особо взял на прицел молодых и красивых людей, – сказала мисс Марпл.

– Вот почему мне и странно, что Элси Холланд не получила ни одной анонимки, – заметил я.

– Погодите, – спросила мисс Марпл, – эта Элси Холланд, о которой вы говорите, мистер Бертон, – это не гувернантка Симмингтонов?

– Да.

– Может, все-таки получила, только не хочет признаться, – сказала Джоан.

– Нет, – стоял я на своем, – я ей верю. И Нэш тоже.

– Ну-ну, – сказала мисс Марпл, – становится горячо. Это любопытная вещь, которую я пока что услышала.

По дороге домой Джоан заметила мне, что не стоило повторять догадку Нэша о том, что анонимки будут продолжать приходить и дальше.

– Почему бы это?

– А вдруг это как раз и есть миссис Калтроп?

– Ну, ты же и сама в это не веришь!

– Не знаю, не знаю. Странная женщина.

Мы снова начали перебирать одну возможность за другой.

Через два дня вечером я возвращался на машине из Эксхемптона. Я там поужинал и только после этого отправился в путь, так что, прежде чем доехал до Лимстока, совсем стемнело.

У машины было что-то не в порядке с фарами, я сбавил скорость, еще раз попытался включить их, а потом все-таки остановился и вылез из машины посмотреть, в чем дело. Провозившись несколько минут, я все же исправил повреждение.

На дороге было совершенно пусто. Желающих прогуливаться после наступления темноты сейчас в Лимстоке не было. Передо мною виднелись уже первые дома – и среди них уродливое здание Женского союза с высоким щипцом крыши. Оно вырисовывалось передо мною в слабом свете звезд, и что-то потянуло меня заглянуть туда. Не знаю даже, заметил ли я неясные очертания фигуры, проскользнувшей через ворота, – если да, то это было только неопределенное, подсознательное ощущение. Тем не менее я почувствовал непреодолимое любопытство и желание присмотреться к этому дому поближе.

Ворота были приоткрыты, и я вошел во двор. К дверям вела короткая дорожка и четыре ступеньки.

На мгновенье я остановился в растерянности. Что мне, собственно, нужно здесь? Я и сам не знал. Потом внезапно где-то совсем близко я услышал шорох. Словно бы зашелестело женское платье.

Я быстро завернул за угол, откуда донесся шорох.