Одним пальцем

Розовая краска исчезла с лица мисс Бартон. Сейчас она была бледной, как мел.

– Но почему, мистер Бертон, почему? Неужели это может кому-то доставлять радость?

– Этого не можем, увы, понять ни вы, ни я.

Мисс Эмили понизила голос:

– Здесь никогда не происходило ничего подобного – никогда, столько я себя помню. Мы жили тут все как одна счастливая семья. Что бы на это сказала моя мамочка? Господи, приходится радоваться, что она хоть от этого была избавлена.

Я подумал, что старая миссис Бартон, судя по тому, что я о ней слышал, вынесла бы и не то еще и, вернее всего, наслаждалась бы подобной сенсацией.

– Меня это ужасно огорчает, – продолжала мисс Эмили.

– А вы сами.., гм.., не получали ничего подобного? – спросил я.

Она залилась краской.

– О нет.., о нет, нет! Это было бы ужасно!

Я поспешно извинился, тем не менее ушла она в высшей мере расстроенная.

Я вошел в дом. Джоан стояла в гостиной у камина, в котором горел огонь – вечера были еще холодные. В руках у нее было распечатанное письмо. Услышав мои шаги, она быстро обернулась.

– Джерри! Вот это было в почтовом ящике – кто-то кинул нам его туда. Начинается: «Ты, крашеная стерва…»

– А дальше?

Джоан ухмыльнулась:

– То же свинство, что и в первый раз.

Она швырнула письмо в камин. Резким движением, так что в спине заболело, я вытащил его, прежде чем пламя охватило бумагу.

– Сжечь не пойдет, – сказал я. – Это письмо может понадобиться.

– Понадобиться?

– Для полиции.

Старший инспектор Нэш зашел к нам на следующий день после полудня. Мне он понравился с первого взгляда. Лучший инспектор уголовного розыска, какого я только видел. Высокий, с военной выправкой и спокойными умными глазами. Он приступил прямо к делу, не разыгрывая из себя важную персону.

– Здравствуйте, мистер Бертон. Полагаю, вы догадываетесь, почему я заглянул к вам.

– Думаю, что да. Из-за этих анонимных писем.

Он кивнул.

– Я узнал, что и вы получили одно из них.

– Да, вскоре после приезда.

– Что там, собственно было написано?

Чуть подумав, я постарался, насколько мог, верно изложить содержание письма.

Инспектор слушал меня, ничем не проявляя своих чувств, на лице у него не дрогнул ни один мускул. Когда я кончил, он заметил:

– Хорошо. Вы не сохранили это письмо, мистер Бертон?

– К сожалению, нет. Понимаете, мне оно показалось просто единичным проявлением недоброжелательности к чужим здесь людям.

Инспектор понимающе наклонил голову.

– Жаль, – только и сказал он.

– Однако моя сестра, – продолжал я, – тоже получила вчера анонимку. Я не дал ей швырнуть ее в огонь.

– Спасибо, мистер Бертон, очень разумно с вашей стороны.

Я подошел к письменному столу и отпер ящик, в который положил письмо, рассудив, что вряд ли стоит, чтобы оно попалось на глаза Партридж. Я подал письмо Нэшу. Прочтя его, он поднял глаза и спросил:

– Выглядит так же, как и то – первое?

– По-моему, да – насколько могу припомнить.

– Адрес и сам текст тоже были написаны по-разному?

– Да. Адрес был напечатан на пишущей машинке, а само письмо составлено из вырезанных букв и слов, наклеенных на листок бумаги.

Нэш кивнул и сунул анонимку в карман, а потом предложил:

– Мистер Бертон, не хотите поехать со мной к нам в управление? Мы бы устроили там небольшое совещание: это сэкономит нам множество времени и ошибок.

– Конечно, – согласился я. – Прямо сейчас?

– Если не возражаете.

Полицейская машина стояла у ворот, и мы немедленно отправились в путь.

– Считаете, что вам удастся разобраться в этой истории? – спросил я.

Нэш спокойно кивнул:

– Разберемся, конечно. Это только вопрос времени и выдержки. Такие дела обычно затягиваются, но решаются. Надо лишь все время суживать круг подозреваемых лиц.

– Действовать методом исключения? – сказал я.

– Да. И другими обычными методами.

– Следить за почтовыми ящиками, проверять пишущие машинки, искать отпечатки пальцев и так далее?

Он улыбнулся:

– Вот, вот.

В управлении были уже Симмингтон и Гриффит. Меня представили высокому, узколицему мужчине в штатском.

– Инспектор Грейвс, – объяснил Нэш, – приехал из Лондона, чтобы помочь нам. Он – специалист по анонимкам.

Грейвс грустно улыбнулся, а я подумал, что жизнь, проведенная в погоне за авторами анонимок, должна быть довольно удручающей. Однако инспектор Грейвс проявил что-то вроде меланхолического энтузиазма.

– Эти случаи всегда на одно лицо, – произнес он глубоким, грустным голосом так, словно бы вдруг заговорила печальная полицейская овчарка. – Вы бы даже удивились, до чего однообразны словарь и содержание этих писем.

– Года два назад у нас был один такой случай, – сказал Нэш. – Инспектор Грейвс помогал нам тогда.

Я заметил, что на столе перед Грейвсом разложены какие-то письма. Видимо, он просматривал их перед нашим приходом.

– Трудность в том, – заметил Нэш, – чтобы получить эти письма от людей. Они либо швыряют их в камин, либо не хотят признаться, что вообще их получали. Им это неприятно, да и не хотят иметь дело с полицией. Люди в этом отношении еще очень отсталы.