Однажды в СССР

Бидзина был правильным вором – его не интересовали ни деньги, ни воровская идея. А интересовало только одно – власть над людьми, абсолютная, безграничная. Именно такая, как была у него на «волчьей зоне» под Стерлитамаком. Он скучал по тому ощущению могущества, когда не то что любой зек клал в штаны от одного взгляда, но даже кум серел лицом, если он хмурил бровь. Подзадержался он на воле – пора домой. Заждались уже, в малявах толкуют, что много беспредела стало, разброд и в «чёрной масти» пошёл – пора наводить порядок. Ничего, сейчас исполнит дембельский аккорд – и в хату. Два года на воле он не терял времени даром – грел зону по высшему разряду. Никогда бродяги не видали такую смачную бациллу: чай, сало, «кайф» – и всё от Сухумского. Пока другие воры кайфовали на воле, развлекаясь разборками и проводя время в ресторанах, он исполнял скок за скоком, нагло, дерзко, умно – менты с ног сбились. Его авторитет и в зоне, и на воле был на невиданной высоте. Но дом вора – тюрьма, а значит, нам туда дорога.

Поёжился – не май месяц. Где этот пацан запропастился? Вроде отсемафорили, что скинул хабар, лавэ на карман принял и в метро ломанулся. А значит, от метро этой дорогой пойдёт, она самая короткая, освещённая и людная, а потому выглядит безопасной. Какой фраер с десятью косарями на кармане тёмными дворами побежит? Удивительно, но сказали, что он был один – еле допёр сумки с товаром. И хвоста за ним не заметили. То ли такой дурак, то ли отчаянный – он не понял его тогда. Да какая сейчас разница, он таких бакланов сырыми на завтрак ел, главное, что щенку не хватило ума отказаться сразу. Впрочем, это всё равно его бы не спасло, он был приговорён с того самого момента, как ссыкун Дато проиграл в карты одному из подручных Бидзины информацию о молодом фраере, который носит любой дефицит на выбор – что захочешь и сколько захочешь.

Опытный вор никогда не полагался только на своих головорезов – они присутствовали в основном для понта, по рангу положено. Дела же он предпочитал делать сам, ещё с тех пор, когда никакой пристяжи у него и в помине не было. Его безобидная внешность была очень обманчива и всегда помогала, расслабляя даже грозных противников. На самом деле в любом конфликте быстрота и решительность гораздо важнее физической силы. Выбить человеку глаз пальцем или вырвать кадык физически несложно, для этого не нужны накачанные бицепсы. А нужно гораздо более простое и сложное одновременно – готовность это сделать. Почему-то большинство людей впадают в ступор, когда надо покалечить или убить такого же гомо сапиенс, как они сами. У него никогда не было проблем с этим.

Оп! Объявился красавчик! Нарисовался – не сотрёшь! Прогулочным шагом хиляет – видать, и вправду дурак. Бидзина поднялся, размял затёкшие ноги, махнул рукой торпедам, чтобы страховали, и отправился наперерез, заходя так, чтобы свет падал жертве в лицо. Сам же он вынырнет из темноты. Он был абсолютно спокоен, испытывая лишь приятное возбуждение, которое всегда сопровождало его в деле.

В какой момент что-то пошло не так, он не мог сообразить, даже вспоминая потом эту ситуацию. Наверное, первым, что его несколько выбило из колеи, стало то, что пацан совсем не удивился, увидев его. На его лице не отразилось ни удивления, ни тем более растерянности или страха, которые вор так привык видеть на лицах своих жертв. Во-вторых, тот заговорил первым, перехватив инициативу:

– Привет! Бабло я уже скинул, если ты за ним.

Эта информация не успела отпечататься в мозгу, но она повлияла на рефлексы – удар оказался смазанным, с неправильной дистанции, а главное, он не получился неожиданным. Мальчишка лишь чуть отвернул голову в сторону, при этом не отклоняя её назад, как обычно рефлекторно поступают чайники, и его кулак провалился в пустоту. А пацан оказался чуть сбоку и справа – очень хорошая позиция для встречного удара – хоть левым по печени, хоть правым боковым. Но удара не последовало, вместо этого прозвучало:

– Что же мы здесь, у всех на виду? Давай отойдём в сторонку.

Он окончательно понял, что дело провалилось, и, молча развернувшись, не оглядываясь, пошёл в темноту, туда, где оставались кореша. В мозгу билась неприятная мысль: как же он не просчитал пацана, а тот оказался совсем не прост. И всё его поведение было не от глупости, но от понимания ситуации. Этот малолетка не просто срисовал его тогда в пельменной, но и пробил – он явно понимал, с кем имеет дело, и не обосрался, а остался в деле. Какие ещё козыри у него в рукаве?