Однажды в Карабахе

– Кто мы такие, чтобы осуждать своих родителей… Думаю, он тоже тогда чуточку рехнулся. Вы не можете представить, настолько они с Искандером были близки… И еще: представьте себе состояние общества, когда каждый день из СМИ озвучивались известия об оккупации очередных населенных пунктов, о кровавых рейдах армянских националистов в азербайджанские села, о погромах, поджогах, о погибших…

Всюду Дьявол наступал на позиции Бога. А тот, непонятно почему, молчал…

– Службу я начал в Отдельном Батальоне Специального Назначения. Наверное, слышали, – он вновь обратился к товарищам, – Мудраковский батальон был такой – 778, его еще и Бакинским называли. В то время армия еще только создавалась, добровольцев набирали…

– Как же, помним, – кивнул Арзуман. – Первые трофейные танки и прочую военную технику из русской армии Мудрак тогда пригнал. И он же более основательно отточил профессионализм личного состава с привлечением военных специалистов, собрал внушительный парк военной техники, ужесточил дисциплину и т.д.

Только мало кто знает, что этот знаменитый в свое время батальон, в дальнейшем получивший название “Одноглазая Сова”, изначально собирал покойный Риад Ахмедов – подполковник, замначальника Разведывательного Управления МО, посмертно удостоенный звания Национального Героя Азербайджана. Риад тогда перевелся в МО из КГБ Азербайджана, командовал особым отделом разведки и успел уже навести ужас на бандформирования противника в Карабахе…

Увы, он пропал без вести в ходе операции под Дашалты26 при весьма странных обстоятельствах… Царствие им обоим небесное – и Риаду, и Мудраку Виктору Анатольевичу!

– Аминь! – хором отозвались ветераны…

– …В ОБСН я приобрел хорошую выучку, был зачислен во взвод снайперов…

– Кажется, командиром той роты был Искандер Мамедов из твоего же поселка, так? – переспросил Бакинец. – Он когда-то меня тренировал.

– Судя по твоей оболочке, он к тебе был невнимательным, – захихикала Гюля.

– Был такой, и сейчас, слава богу, есть, – ответил Длинный, жестом предупредив возмущение Бакинца, тщетно пытавшегося надуть бицепсы. – Еще были Шакир Гасымов, Юра Газиахмедов, Ровшан Халилов, Хатаи Бахышов, Ядигяр Агаев, Вугар Ахмедов, Ровшан Бабаев, Эльхан Агаев, Фаиг Рустамов… Фаиг был смертельно ранен в мае 1992-го года на подступах к г. Шуша. Я был рядом, когда его ранили. Держал в объятиях, пытался успокоить. Удивительной широты души был человек… А Эльхан, я слышал, погиб в апреле 1997 в составе разведдиверсионной группы в тылу противника. Героически погиб, как и остальные шестеро военных разведчиков. Попав в окружение, парни до последнего отстреливались. Три дня отстреливались, нанося противнику урон в живой силе. После, не желая сдаться, взорвали себя гранатами. Лишь одного взяли тяжелораненым. Я слышал, сконфуженные их героизмом армяне, погибших с почетом похоронили, а пленного позже обменяли… Вы, я вижу, все пишете, – вдруг обратился он ко мне.

– Так эта моя профессия… – я сначала не врубился в суть вопроса. – А что?

– Я хотел бы назвать всех, кого помню, с кем воевал. Да долго будет…

– А вы дайте мне все отдельным списком. Обещаю…

– Им приятно было бы, – он задумчиво перебил. – Тем, кто еще жив. Кое-кто же остался вечно молодым…

– Не нагоняйте тоску, – Прилизанный в досаде заворчал.

Длинный вздохнул…

– Но я в спецназе долго не задержался. Осенью попросился на позицию. И меня перевели…

– Папины заветы торопился исполнять? – Бакинец вновь разболтался. И зря…

Рука Длинного молниеносно метнулась и вцепилась в его воротник. В следующий миг Бакинец как-то удивительно легко вспорхнул в воздухе и приземлился у ног рассказчика. Голова его теперь беспомощно болталась под мышкой оппонента. Никто не ожидал такой прыти от апатичного и прозрачного на вид Длинного.

– Я же сказал, не зли меня, – вежливо напомнил он. – И где баклажан?

– Не надо баклажана… – еле выговорил Бакинец, с трудом переводя дыхание. – Имей совесть, нечем закусывать…

Тут опять к нему на выручку взлетела Гюлечка.

– Что вы себе позволяете, хулиган! – она выглядела очень разъяренной. – Да как вы смете распускать руки! Слабого нашли?

– Извините, – растерянно пробормотал Длинный, уронив жертву под стол. Видимо, по натуре был вежливым.

– Ну у тебя хватка, братан… – Бакинец выполз из-под стола, осторожно проверил шейные позвонки. – А тебе спасибо, сестричка, – обратился он к Гюлечке.

– Тоже мне братик! – вспыхнула она. – Ты что, в родственники записался? – кажется, обиделась она не на шутку.

Режиссер опять мерзко хихикнул.

– Говорил же, дело нечистое! У меня глаз-алмаз.

– Да вы дальтоник, – огрызнулся Оператор. – У вас все в цвете зеленого змия…

– Хватит! – очередной раз возмутился Прилизанный, но как-то уже беззлобно. – Господи, дай мне терпение!

– Аминь!.. – поддержала его публика.

По моему знаку Длинный продолжил…