Однажды на Меркурии

— В машине, конечно, остается немного кислорода. Его хватит примерно на полчаса, а может быть, и того меньше. Но не больше. Не очень-то приятно быть застигнутым врасплох. Около одной из станций Сумеречного Пояса на днях нашли одного такого парня.

Пэйдж вышел, хлопнув дверью.

Шары перестали танцевать и лениво катались по равнине. Время от времени один из них принимал форму какого-нибудь предмета, но делал это вяло нерешительно и тотчас же возвращался в прежнее состояние.

“Должно быть, старый Крипи отложил скрипку, — подумал Крэйг. — Он наверное делает обход, проверяет, все ли в порядке. Вряд ли может что-нибудь произойти. Станция работает автоматически, от человека требуется минимум внимания”.

Комната управления была полна пощелкивающих, потрескивающих, звякающих, булькающих приборов — они направляли поток энергии к подстанциям на Сумеречном Поясе, они поддерживали прямые волны, идущие к тем точкам Вселенной, где их подхватывали подстанции, образующие кольцевую линию вокруг других планет. Стоит одному прибору сплоховать, стоит волне отклониться в пространстве на какую-то долю градуса, и… Крэйг содрогнулся, представив себе, как волна устрашающей силы врезается в планету, в город. Но механизм не может подвести, никогда этого не было и не будет. Он надежен и, как небо от земли, далек от того времени, когда Меркурий отправлял чудовищные группы трансформаторов в другие миры на товарных космических кораблях.

Да, это была действительно свободная энергия, неиссякаемая, неистощимая; ее передавали на расстояния в миллионы миль способом Аддисона, основанным на прямой волне. Свободную энергию получали фермы на Венере, шахты на Марсе, химические заводы и лаборатории холода на Плутоне.

В комнате управления были и другие, не менее важные приборы: атмосферная машина — она составляла воздушную смесь, черпая жидкий кислород, азот и другие газы из цистерн, которые привозили с Венеры кислородные корабли раз в месяц; холодильная установка; машина, регулирующая силу тяжести.

Крэйг услышал тяжелые шаги Крипи на лестнице и обернулся к двери, как раз когда старик входил в комнату.

— Земля только что обогнула Солнце, — сказал тот. — Станция на Венере приняла добавочный заряд.

Крэйг кивнул: все идет по заведенному порядку. Как только какая-нибудь планета отрезается от Меркурия Солнцем, подстанции ближайшей планеты берут добавочную энергию и передают ее отрезанной планете до тех пор, пока планета не станет снова доступной.

Крэйг поднялся и, подойдя к иллюминатору, стал смотреть на пыльные равнины. На горизонте появилась точка — она быстро приближалась по мертвой серой пустыне.

— Кнут! — воскликнул он.

Крипи заковылял к двери:

— Пойду встречу его. Мы с ним уговорились сыграть сегодня партию в шахматы.

— Сначала, — сказал Крэйг, — пусть зайдет ко мне.

— Ладно, — ответил Крипи.

…Крэйгу никак не удавалось заснуть. Что-то тревожило его. Что-то неопределенное, так как никаких причин беспокоиться не было. Радиолуч показал, что большое завихрение движется очень медленно, по нескольку футов в час и к тому же в обратном направлении от Станции. Других опасных завихрений детекторы не обнаружили. Как будто бы все в порядке. И в то же время разные мелочи — смутные подозрения, догадки — не давали покоя. Вот, например, Кнут. Он был такой же, как всегда, но, разговаривая с ним, Крэйг испытывал какое-то непонятное чувство. Он бы даже сказал — неприятное: мурашки бегали у него по спине, волосы на голове вставали дыбом. И в то же время ничего определенного.

А тут еще этот Пэйдж. Проклятый дурак, чего доброго, и в самом деле удерет ловить Шары, и тогда неприятностей не оберешься. Странно, как это у Кнута испортилась рация сразу и в костюме и в машине. Их как будто смело потоком энергии. Кнут не мог объяснить, как это произошло, даже и не пытался. Просто пожал плечами. Мало ли что бывает на Меркурии.

Крэйг отказался от попыток заснуть. Он всунул ноги в шлепанцы, побрел к иллюминатору, поднял штору и выглянул наружу. Цветные Шары по-прежнему катались в пыли. Внезапно один из них превратился в чудовищную бутылку виски, она поднялась в воздухе, перевернулась — жидкость полилась на землю. Крэйг хихикнул: “Старина Крипи мечтает выпить”.

Раздался осторожный стук в дверь. Крэйг резко обернулся. Мгновение он стоял, затаив дыхание, и прислушивался, словно ожидая нападения. Затем тихо рассмеялся. Чуть не свалял дурака. Все это нервы. Выпить-то не мешало бы ему. Снова стук, осторожный, но более настойчивый.

— Войдите.

Крипи бочком вошел в комнату.

— Я так и думал, что вы не спите, — сказал он.

— Что случилось, Крипи? — Крэйг почувствовал, что снова весь напряжен. Ни к черту не годятся нервы.

Крипи подвинулся ближе.

— Кнут, — прошептал он, — Кнут выиграл у меня в шахматы. Шесть раз подряд, не дав мне ни одного шанса отыграться.

В комнате раздался хохот Крэйга.

— Но прежде-то я выигрывал без труда, — настаивал старик. — Я даже нарочно давал ему иногда выиграть, чтобы он не заскучал и не бросил совсем играть. Сегодня вечером я как раз приготовился задать ему трепку, и вдруг…