Однажды летом

«Гончий пес» сменился мелодией «Люби меня нежно», и от ее печально-сладостных интонаций на глаза Рейчел навернулись слезы. Глупая слабость. Ничего, кроме аллергического насморка, слезы не приносили. Рейчел погладила отцовскую руку, помахала Джей-Ди и вышла из зала. Пожалуй, можно было переодеться, прежде чем спускаться вниз. Если уж мать затеяла готовить свиные отбивные по своему фирменному рецепту, рассчитывать на скорый обед не приходилось, так что у Рейчел было время привести в порядок не только себя, но и свои мысли и чувства.

Прислушиваясь к звукам музыки, Рейчел натянула шорты в голубую с зеленым клетку и ярко-зеленую майку. Пара белых носков дополнила ее наряд. Пробежав расческой, а потом рукой по волосам, она оглядела себя в зеркале. Впервые за долгое время Рейчел подвергла себя критической оценке – до сих пор к зеркалу она обращалась лишь затем, чтобы наспех причесаться и слегка подкраситься. Рейчел не сразу поняла причину перемены в собственных привычках, а догадавшись, смутилась. Не в силах избавиться от призрака Джонни Харриса, она невольно пыталась посмотреть на себя его глазами.

«Еще в школе я на вас глаз положил и ужасно хотел трахнуть. Хочу до сих пор». Невольно слова Джонни вдруг всплыли в памяти. Рейчел крепче сжала в руке расческу. Разумеется, Джонни лгал. Ему просто хотелось смутить ее – а почему, Рейчел не знала. Как бы то ни было, она явно не принадлежала к типу женщин, вызывающих в мужчинах похоть. Может, потому-то и была так ослеплена Майклом. Красивый умный Майкл – и вдруг влюблен в нее. Даже тогда ей с трудом в это верилось.

Глубоко затаившаяся боль вновь дала о себе знать, и Рейчел поморщилась. Уже столько воды утекло с того дня, когда он, коснувшись поцелуем ее щеки, произнес роковую фразу: что они, пожалуй, друг другу не пара. Сердце ее разрывалось в тот момент, но он, казалось, этого не понял, да и не хотел понимать. Теперь она редко позволяла себе думать о Майкле. Во всяком случае, применительно к себе. Теперь о нем было кому думать. Уже давно он принадлежал Бекки. Был ее мужем.

Мысли Рейчел перекочевали в иные сферы, сосредоточившись на более волнующем сюжете. Подумать только, подросток Джонни Харрис, который, правда, еще в школе был жеребцом что надо, имел на нее виды. Вот умора!

Да нет, она попросту не вписывалась в образ женщины, способной заинтересовать такого мужчину, как Джонни.

Ей было тридцать четыре, почти тридцать пять лет, хотя, как ей самой казалось, она выглядела моложе. Постоянное воздержание от загара благотворно сказалось на коже, избавив ее от морщин – разве что в уголках глаз собирались мелкие лучики. Рейчел была худощава, но на этом, пожалуй, список достоинств ее фигуры и заканчивался. Большинство тринадцатилетних школьниц могли похвастаться куда более женственными формами. Самой сокровенной тайной Рейчел было то, что она могла покупать одежду (частенько именно так и делала) в отделе для мальчишек-подростков местного универмага «Грумерз». Волосы невыразительного темно-русого цвета длиной до подбородка обрамляли в общем-то миловидное, но все-таки бесцветное личико, пусть и с утонченными чертами. Что скрывать – о красоте говорить не приходилось. Глаза, хотя и большие, красивой формы, с густыми темными ресницами, были самого что ни на есть заурядного орехового цвета, завлечь которыми мужчину весьма проблематично. «Милашка» – пожалуй, именно такой вердикт чаще всего выносили ее внешности окружающие. Даже бывший возлюбленный, с которым она встречалась почти два года, предпочитал именно это словечко.

Рейчел же оно было ненавистно. Она считала его подходящим для малышей и щенков, но никак не для взрослой женщины. Более того, ей оно казалось оскорбительным. Разумеется, Роб об этом не догадывался, поскольку она замечаний не делала. Он был хорошим парнем и ничего дурного не имел в виду. У Роба был неплохой достаток – он был фармацевтом и владел собственной аптекой, прекрасные манеры, приятная внешность. Рейчел не сомневалась в том, что он мог бы стать хорошим отцом. И даже начала мечтать о детях.

Тем более что пришла пора подумать о замужестве. Предательство Майкла, что ни говори, обернулось горьким разочарованием: ну что ж, такова жизнь. Рейчел не заблуждалась насчет того, что она оказалась не единственной обманутой женщиной. Душевная травма долго давала о себе знать. Но все проходит, и эта боль тоже забылась. Возраст добавил Рейчел мудрости и решимости вплотную заняться устройством семейной жизни. Если у нее и были определенные колебания – что неизбежно, ведь достаточно было вспомнить о волнующей страсти, которой были пропитаны ее отношения с Майклом и которой так не хватало отношениям с Робом, – Рейчел тут же одергивала себя, напоминая о том, что она больше не наивная восторженная девушка, полностью отдавшаяся любви и уверенная в будущем счастье. Она повзрослела и стала мудрее.

– Рейчел! Рейчел, иди же скорее сюда!