Однажды я разлюблю

– Хорошо. В таком случае ты можешь переночевать здесь. Я одолжу тебе во что переодеться и принесу ужин, как только ты устроишься в постели.

Имоджин знала, что ей следует уйти. Знала, что не может себе позволить привыкнуть к подобному баловству. Это только осложнит ее жизнь в будущем. Знала, но ничего не могла с собой поделать. Кто же откажется от удовольствия понежиться в объятиях Тьерри, пусть даже совсем недолго.

Великолепная спальня с высокими потолками, филенчатыми дверями и дубовым паркетом скорее относилась к прошлому веку, хотя к ней примыкала вполне современная ванная комната. Имоджин сразу поняла, что это гостевая спальня. Здесь не было вещей Тьерри. И вряд ли он бы выбрал для себя простыни нежно-голубого и кремового цвета.

Он опустил ее на мягкую и удобную кровать.

Что плохого, если она проведет здесь ночь? Независимость боролась с усталостью.

– Вот, можешь это надеть, – сказал Тьерри, протягивая ей черную футболку. Она даже не заметила, как он вышел и вернулся. Имоджин была безмерно тронута его заботой.

Имоджин улыбнулась.

– Спасибо тебе, Тьерри. – Она чуть помедлила, наслаждаясь звучанием его имени. Ведь скоро им предстоит расстаться, и она лишится возможности произносить его имя. – Ты очень заботливый. Я с удовольствием останусь на ночь.

Имоджин теребила в руках его футболку. Она будет потом вспоминать эту волшебную ночь. Ей хотелось остаться с Тьерри. Пусть не в одной с ним постели, но в его квартире. Это гораздо лучше, чем ночевать в пустом номере отеля.

Имоджин проснулась на рассвете и, держась за стену, с трудом побрела в ванную.

Головная боль вернулась. Как ни странно, она была первой за несколько недель, но набросилась на нее с неистовством ястреба, раздирающего ее мозг длинными, острыми когтями.

Она вернулась в постель, когда дверь отворилась. На пороге появился Тьерри. Его темные волосы влажно блестели. На нем были безупречно сидящие черные брюки и белоснежная рубашка, открывающая загорелую грудь там, где пуговицы не были застегнуты. Увидев его, Имоджин испытала удовольствие, несмотря на пульсирующую боль в голове. Она пожалела, что не сделала ни одной фотографии во время их отдыха в Париже. Хорошо бы иметь его фото на память, но тогда Имоджин старалась не думать о будущем.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, присев на кровать.

Имоджин почувствовала исходящее от него тепло даже сквозь тонкое одеяло. Она затаила дыхание. Ей нужно быть сильной.

Имоджин взглянула на него, заметив в его взгляде беспокойство.

– Прекрасно, – солгала она, не желая усугублять его озабоченность. – Просто немного устала. – По крайней мере, это было правдой. Неделя бессонницы привела к сильному утомлению.

Тьерри нежно отвел упавшую на лицо прядь волос, и Имоджин прикрыла глаза. Его прикосновение дарило покой и ласку.

– Ты уверена, что это просто усталость? Может, все-таки пригласить врача?

Имоджин почувствовала свежий и острый запах его кожи, когда он наклонился еще ближе.

– Не надо доктора. Я в порядке, честное слово, – ответила она. В Сиднее ей предстоит визит к специалисту, и не один раз.

– Я принес тебе круассаны и сок, если ты проголодалась.

Имоджин отрицательно покачала головой.

– У меня деловые встречи все утро, но я могу их отменить.

– Не говори глупости. – Она старалась говорить твердым и уверенным тоном, но чувствовала, что голос звучит слабо. – Я сейчас встану и поеду в отель.

– Ты действительно думаешь, что я позволю тебе это сделать?

– Извини? – Имоджин даже решила, что ослышалась.

– Ты за кого меня принимаешь? – сердито спросил Тьерри. – Пока ты в Париже, будешь жить у меня. Я просто хочу понять, могу ли оставить тебя без присмотра на все утро.

– Конечно можешь. Ты же за меня не отвечаешь. – Рассудок настойчиво предлагал ей уйти, а не нежиться в его заботе. Но раскалывающаяся от боли голова и усталое тело громко протестовали. Имоджин откинула одеяло, пытаясь подняться.

Твердая рука Тьерри вернула ее обратно.

– Даже не думай. – Его голос скорее ласкал, чем приказывал, проникая в самое сердце. – Мы поговорим на эту тему позже, когда ты наберешься сил. – Он опять погладил Имоджин по голове, и она вновь ощутила целительную силу его прикосновения. – Сейчас тебе нужно поспать. Обещай, что будешь отдыхать, пока я не вернусь.

– Тогда до встречи, – прошептала Имоджин. Это было проявлением чистейшей слабости с ее стороны, но она ничего не могла с собой поделать.

Имоджин проснулась далеко за полдень. Она чувствовала себя отдохнувшей и полной сил. В ванной она с удивлением обнаружила косметичку со своими туалетными принадлежностями и щетку для волос. Озадаченная, она вернулась в спальню и увидела в углу свой раскрытый чемодан.

Он съездил в гостиницу и забрал ее вещи? Как ему удалось это сделать?

Наверняка в отеле существует правило не пускать посторонних в номер, и уж тем более не отдавать им чужие вещи.

Имоджин нахмурилась, пытаясь понять, зачем он это сделал. Это было вопиющим своеволием с его стороны. Она должна была бы рассердиться, но вместо этого обрадовалась, что может переодеться в свежую одежду.