Однажды и навсегда

— Ты хотела как лучше, я понимаю. Думаю, теперь я, правда, рад, что они приехали. Они меня удивили, особенно отец. Если бы я знал, что его уважение можно заслужить, набив морду главному мерзавцу этого города, то сделал бы это уже давно, — он смеётся, и я невольно улыбаюсь. Он всё ещё в смокинге, который теперь уже вряд ли когда-то наденет. Белая рубашка расстёгнута сверху и вся в пятнах крови. Нижняя губа немного опухла, а под глазом появился синяк. Но даже это не портит его вид. Мне хочется провести рукой по его ранам, залечить их, облегчить боль. Но сейчас для этого нет никакой возможности.

— Они, правда, хотят всё начать сначала, дай им шанс.

— Попробую, — он кивает, а после протягивает свои руки, скованные наручниками. Костяшки его рук сбиты в кровь, и я осторожно кладу свою ладонь поверх них. Джек с любовью в глазах смотрит на меня и выглядит при этом, таким раним, каким я его никогда не видела. — Спасибо тебе, Кензи. Ты снова и снова делаешь мою жизнь лучше. Боже, как же мне повезло встретить тебя, любить тебя. Это самый дорогой дар для меня.

— Из-за меня ты попал в эту ужасную ситуацию, — говорю я, сквозь слёзы, не знаю, откуда они снова взялись. Я чувствую себя ужасно виноватой перед ним. Не стоило нам идти на этот дурацкий приём. Я бы прекрасно прожила и без него. Но я просто обязана была потащить за собой Джека. Теперь он вынужден ночевать в этом ужасном месте в компании бандитов и воров.

— И сделал бы это снова, — нежно произносит он, глядя на меня из-под своих чёрных ресниц, — за тебя я порву любого в клочья. Никто и никогда не смеет сделать тебе больно.

— Ты не представляешь, как сильно я хочу врезать Фостеру. Чёрт, я так облажалась, когда обратилась к нему за помощью. Если бы мы с ним не познакомились, ничего бы этого не случилось.

— Мы не можем знать всё наверняка. Кто знает, вдруг это бы всё равно произошло, просто при других обстоятельствах. И не вини себя за чужие ошибки. Это не твоя вина.

— И давно ты стал таким мудрым?

— Всегда, просто раньше эта мудрость спала где-то глубоко внутри меня, — он криво усмехается, приподнимая уголки губ. — Иди домой, Кензи. Тебе стоит хорошенько выспаться, день был дерьмовый.

— Мне не хочется оставлять тебя здесь, — произношу я, с опаской глядя на охранника. Тот продолжает выполнять свою роль негласного надсмотрщика.

— Придётся. Если адвокат прав, то завтра я уже выйду на свободу. Я всё ещё задолжал тебе сюрприз, — он таинственно улыбается и наклоняется вперёд, оставляя поцелуй на моей руке.

— Будь осторожен, не думаю, что здесь безопасно.

— Всё будет хорошо, я большой мальчик, справлюсь.

— Скорей бы наступило завтра, — тихо произношу я и встаю. — Я люблю тебя.

— И я тебя, не переживай за меня больше, чем нужно, — он подмигивает.

— Для тебя это словно летний лагерь?

— Что-то вроде того, — Джек усмехается, кивнув в сторону двери. — Иди уже.

— Я скоро вернусь, — говорю я и нехотя всё же покидаю кабинет. Медленно я направляюсь к выходу, но у самой двери останавливаюсь и оборачиваюсь. Джека выводят из комнаты и он, заметив меня, весело подмигивает мне, а после идёт дальше по коридору, возвращаясь в свою камеру. Я тяжело вздыхаю, не желая оставлять его здесь. Но других вариантов у меня нет, поэтому сдаюсь и толкаю дверь, выходя на улицу. Ночной воздух холодит мою разгорячённую кожу, пока я иду к машине отца.

— Готова? — спрашивает он, когда я сажусь на пассажирское сиденье.

— Нет, но разве у меня есть другой выход? — смотрю на папу, замечая его добрую улыбку.

— Он хороший парень, а главное в силах за себя постоять. Всё будет хорошо. Завтра вы снова будете с ним вместе, — он отворачивается и поворачивает ключи в зажигание. Мы выезжаем на пустынную дорогу, и я удобнее устраиваюсь в кресле. Как сказал Джек, день и правда был дерьмовым. Я устала не только физически, но и морально. Всё чего я сейчас хочу, это снова оказаться в крепких объятиях Джека. Но с этим стоит повременить. Завтра всё снова встанет на свои места.

— Я отвезу тебя к нам домой, мама уже нас ждёт. А завтра мы вместе поедем за Джеком, — говорит отец, и я согласно киваю.

Сейчас мне нужно, чтобы кто-то взял на себя бразды правления. Моя голова просто отказывается что-либо соображать. Уличные фонари за окном сливаются в единое световое пятно, заставляя меня закрыть глаза. Вскоре усталость берёт своё, и я засыпаю. Просыпаюсь я только, когда машина останавливается перед родительским домом. На первом этаже горит свет, и я замечаю маму на кухне.

— Проснулась? — спрашивает папа. — Пойдём в дом, ляжешь в своей спальне.

— Ага, — бормочу я, выходя из машины.

Как только я переступаю порог, в прихожей тут же материализуется мама. На ней розовый махровый халат в цветочек и пушистые тапочки. Чёрные волосы собраны в небрежный пучок. Она подходит ко мне и крепко обнимает. От неё пахнет кофе, и я понимаю, что она выпила его уже слишком много. Когда она нервничает, то может выпить несколько кружек крепкого кофе подряд.