Одна судьба на двоих

– О господи! – вздохнула я. – Надеюсь, что актер, которого возьмут на главную роль, окажется нормальным парнем.

– А это, кстати, некоторым образом будет зависеть и от тебя, – отозвалась Бет. – Пробовать вас будут вместе и утвердят того, с которым у тебя получится самое органичное взаимодействие, с которым возникнет химия.

– Хорошо!

Я не могла сказать, что слова Бет меня убедили или успокоили. Я всё же продолжала считать, что устраивать шоу из своей личной жизни – тем более шоу фальшивое, – это грязный и недостойный приём, неуважение как к зрителю, так и к самому актёру. Но, похоже, выбора у меня не было.

– Ладно, – наконец сказала я. – Ладно, если вы и в самом деле не видите ничего странного и подозрительного в этом контракте… Я согласна.

Я взяла со стола ручку и решительно подмахнула бумаги. Цфасману теперь ещё предстояло получить подписи моих здешних «родителей», но это была уже чистая формальность.

Бет, настороженно следившая за мной, кажется, с облегчением перевела дух и объявила:

– Поздравляю, дорогая моя! Теперь начинается твоя новая жизнь!

* * *

Пробы на роль Адама действительно, как и сказала Бет, происходили с моим участием. Теперь, когда моя кандидатура была утверждена, исполнителя главной роли подбирали именно под меня.

С киностудии мне заранее прислали фотографии и послужные списки несколько кандидатов. Я разглядывала на экране компьютера их лица и пыталась увидеть в каждом Адама, волка-оборотня, человека, которого моя Мира полюбила однажды и на всю жизнь. Поначалу мне показалось, что на роль Адама больше всего подойдёт Джон Хэкни, двадцатидвухлетний американский актёр – известный, успешный, обласканный фанатками. Я не была знакома с ним лично, но по фильмам и фото мне казалось, что было в его внешности что-то такое сильное, животное, притягательное и в то же время благородное. Я была практически уверена, что на роль Адама утвердят именно его. Остальные кандидаты показались мне куда более блёклыми. Один симпатичный блондин, успевший примелькаться в молодёжных комедиях, один чересчур перекачанный мачо, ещё какой-то британский актёр, малоизвестный в США…

В день проб я прибыла на студию заранее. В уже знакомой мне комнате с зелёными стенами подготовлено было некое подобие декорации. Попросту говоря, здесь стоял диван, на котором должен был состояться первый поцелуй Миры и Адама.

Дон велел мне сесть на диван. Джона Хэкни, которого, похоже, Дон считал основным претендентом на роль, попросили встать в угол и, по команде, войти в кадр и наброситься на меня с поцелуями.

Все заняли свои места, раздался щелчок хлопушки. Я, вернее уже не я, а Мира, ошеломлённая силой внезапно свалившейся на неё любви, застыла на диване. Джон двинулся ко мне и… Я сразу же поняла, что происходит что-то не то. В каком-то смысле он действительно был похож на молодого волка: дерзкого, сильного, благородного. И всё же… в нём не было самого важного, какого-то внутреннего надлома, который чувствовался в герое «Миражей» даже на страницах книг. Он не стыдился и не страшился своей сущности. Я понимала, что такой человек мог бы подчинить Миру, но никогда не вызвал бы в её душе той преданной, болезненной, отчаянной любви, которую вызывал Адам.

Джон скользнул ко мне на диван, обхватил руками и коснулся губами моих губ.

И Дон тут же скомандовал:

– Стоп!

А сам принялся хмуро пересматривать отснятые кадры на экране. По его лицу я сразу поняла, что он, так же как и я, почувствовал в этой сцене откровенную фальшь. Я теперь уже знала, что, несмотря на внешнюю грубость, Дон был очень чутким человеком, остро улавливавшим самые тонкие оттенки эмоций.

После Джона на роль Адама пробовались другие кандидаты – и всякий раз я чувствовала, в том числе и по реакции Дона, что в кадре мы вместе совершенно не смотримся. После того как Дон вежливо поблагодарил и спровадил с площадки того самого мускулистого мачо, я всерьёз заволновалась. Мне вдруг стало казаться, что дело во мне. Что более опытная актриса наверняка смогла бы сработаться с кем угодно, из любого партнера вытянуть именно те эмоции, которые нужны были режиссёру.

Я пообещала себе, что если и последний кандидат окажется неудачным, сама подойду к Дону и предложу расторгнуть контракт со мной. Мне не хотелось, чтобы из-за неудачного подбора актрисы экранизация этой книги провалилась.

Дон объявил, что на сегодня будет последняя проба, и тут в комнату вошёл тот самый британский актёр, на которого я не особенно обратила внимание, рассматривая фотографии кандидатов на роль Адама. Это был Тэд Берроу, который принимал участие в нескольких известных британских театральных постановках и сыграл пару второстепенных ролей в кино.