Одна на двоих

– Да, безусловно, все очень странно. Почему ты так влияешь на меня? Я даже просыпаюсь среди ночи, если ты думаешь обо мне. Но это не важно. Это ничего не меняет. Дик, он будет отличным отцом, мы уже 10 лет строим семью. Мне было 18, я уже тогда четко знала, чего хочу. Целый месяц я проходила тесты в Центре планирования семьи. Они исследовали мои психические, физические, профессиональные, генетические, эмоциональные характеристики, поведенческие установки, изучали мои запросы, мечты, стремления, интересы. Мне подобрали Дика. Я сразу поняла, что он сможет быть со мной до конца жизни. Мы прошли долгий путь: я училась готовить его любимые блюда, вести дом, я изучала его хобби, досуг, разбиралась в правилах хоккея, меня привили на любовь к собакам, без которых он не представляет своего существования, я получила профессию, которой можно будет заниматься, не покидая дома. Две девочки и мальчик – они будут требовать внимания.

Дик, он видел для детей такое же будущее как и я. Удивительно, как совпали наши пожелания к их внешности, сильным качествам, чертам характера! Теперь мы видимся с ним чаще, чем раз в месяц. Наконец, у него есть время рассказать о том, как он переделывал себя, чтобы мы подходили друг к другу. Он многому учился, еще и карьеру строил, становился настоящим профессионалом, чтобы дети могли им гордиться. Не знаю, как он все успевал.

Понимаешь, уже все решено. Давно. Сейчас наш первенец подращивается. Каких-то пару месяцев, и мы, наконец, будем жить одной семьей. Я, Дик и трехлетний Карл. А там уже план расписан на годы вперед. Я отвечаю за судьбу своих детей, наших детей, которых мы заказали. Я не могу сломать их жизнь и жизнь Дика.

Она говорила спокойно и рассудительно, а я схватился за голову и плакал, сидя на скамейке рядом с ней. Я все это знал: и как каждый из нас в 18 лет делает выбор о своей дальнейшей жизни, и какие крепкие семьи формирует наше общество, и как прекрасны дети, созданные в пробирке и выкормленные профессиональными биологическими матерями. Но почему-то сейчас ее рассказ напоминал мне одновременно инструкцию к холодильнику и плохую фантастическую пьесу в провинциальном театре. Сквозь слезы я пробормотал:

– А ты не думаешь, что своим решением ты не даешь шанса появится на свет другим детям – нашим!? Тем, которые родились бы, будь мы вместе. И их жизнь тоже в твоих руках!

Она нежно погладила меня по спине, утешая, и сказала мягким голосом:

– У нас в стране лучшие инкубаторы сохранения семейных ценностей. Тебе помогут. Все будет хорошо! Не плачь. Вот возьми, – она протянула мне маленькую затертую от времени карточку. – Это визитка лучшего планировщика судьбы. Раз ты так хочешь ребенка – он поможет тебе решить все побыстрее.

День 285.

Мучительно долго тянется время. Две недели…Она обещала подумать, все взвесить. Она же не могла без меня, как и я без нее. Мы поженимся в тот же день, когда она ответит «Да». Я уже договорился. Я верил, что душа подскажет ей правильное решение, и мы будем с нетерпением ждать появления на свет нашего малыша. Каким бы он не был! Мы вырастим его. Ведь как-то справляются те, кто еще делает все по-старинке.

Она ведь любила меня, а к Дику привыкла, привязалась в рамках типового договора «Федерального центра планирования, создания и развития семьи», утвержденном правительством на законодательном уровне.

Мы вместе погасим неустойки и решим все проблемы. Все-таки я первый в мире донор души. Мое слово тоже кое-что значит в мире!

День 287.

Она еще не связалась со мной, но я уже знал решение! Словно струна оборвалась внутри меня. Она убила нашего ребенка, а вместе с ним погибла ее душа! Моя душа. Эксперимент можно считать законченным. Я только что попросил своего куратора собрать пресс-конференцию. Мне было что сообщить миру!

Я захлопнул дневник. Меня трясло. Просматривая его, я снова пережил самые удивительные, самые сложные, самые счастливые и самые ужасные мгновения жизни.

Я много думал эти недели до конференции. Я многое понял. Она не могла предположить, а я теперь точно знал, каким бы родился наш сынок. Он был бы Homo sapiens. Он бы родился с душой, так же как и я!

Так вот почему я был сиротой, вот почему мне ничего не рассказывали о моих родителях. Куда же они их дели? Как с ними поступило разумное, правильное, справедливое, прогрессивное общество? На эти вопросы я вряд ли когда-нибудь найду ответы.

Что еще я понял? Я знал, как человечество эволюционировало от «Человека разумного» к «Человеку программируемому»! Конечно, это была всего лишь догадка, но, думаю, на основании моей гипотезы историческая наука могла бы сделать открытие.