Одна маленькая ошибка

— Злобин Макс, мы первый день сегодня, — белозубая улыбка до ушей, счастливый.

Ну конечно, чего не радоваться — вон он какой загорелый, сразу видно, что разгильдяй, всё лето на пляжах прохлаждался, а ребёнка, наверное, бабушкам или няне сплавлял. Она таких папаш с десяток перевидала — молодых и беззаботных, всё им море по колено. Проплатили досуг ребёнка и считают, что выполнили свой отцовский долг. Хотя на отца он смахивал если только совсем отдалённо, слишком молодой и слишком уж довольный. Разумеется, она знала, что сегодня к ним должны привести новенького, но совсем со своей личной драмой об этом забыла.

Почему-то ужасно захотелось повредничать и указать нахалу его место.

Сузив глаза, придала голосу излишне официальный тон:

— А почему вы не приходили раньше? Нужно было заранее познакомить ребёнка со сверстниками и воспитателями, показать учреждение, чтобы он не пугался незнакомой обстановки.

— Что, простите? — вскинул взгляд, и Кристина обомлела: глаза — зелёные-зелёные, словно ненастоящие. Даже смутилась отчего-то.

— Я спрашиваю — почему я вас раньше не видела? — пролепетала, мигом растеряв весь пыл. Уткнулась в журнал с расписанием, изображая, что чрезвычайно сосредоточена. Ужасно неловкая ситуация.

— Не получилось, мы экстренно все справки собирали — место горело, да и работа, сами понимаете.

Ну да, работа. Что это за работа такая? Вот у неё работа — бледная как поганка, два раза за лето на городской пляж смогла вырваться, а этот где успел шоколадным стать? В офисе так не поджаришься.

Она сама не знала, почему так сходу взъелась на незнакомого парня. Может, всё дело было в смущении, потому что папы у них вообще появлялись достаточно редко, обычно мамы как наседки носились со своими чадами, а уж чтобы в первый же день отец нарисовался — так вообще картина нетипичная. Но скорее всего, дело было в том, что она тут же провела мысленную параллель с Кириллом — тоже молодой, тоже симпатичный — и ещё какой симпатичный, а уже отец. За ним, наверное, жена с тестом на овуляцию по пятам не бегала и не умоляла.

Вот что она делает не так, что за несколько лет не умудрилась уломать Кирилла на ребёнка? Да что уж о ребёнке говорить — она в ЗАГС семь лет безуспешно его на аркане тащит. Почему у других всё просто и легко, а у неё через одно место?

Взяв со стола медицинскую карту мальчика, незаметно взглянула на правую руку парня — пусто, обручального кольца нет.

Даже не смогла скрыть довольную улыбку — стало быть, не одна она такая неудачница, у кого-то тоже охомутать мужика не получилось. То есть ребёнка заделал, а жениться потом? Ну-ну, не зря она его сразу беззаботным окрестила.

Открыв папку, бегло пробежалась по строчкам: Злобин Максим Владиславович, дата рождения, прописка, а в графе мать — прочерк…

А вот это уже совсем сбило с толку. Как это нет матери? Подняла взгляд на Злобина-старшего — тот уже вовсю переобувал мальчишку, довольный, на убитого горем вдовца не похож.

— Мы посмотрим тут всё, хорошо? Вот и познакомимся как раз, — улыбнулся он, натянув поверх мокасин шуршащие бахилы.

Кристина кивнула, поправив растрёпанные с самого утра волосы. А ведь она так и не накрасилась — мелькнула дурацкая мысль, и это было более чем странно. Какая разница, есть у неё макияж или нет? Вообще-то, она, можно сказать, считай замужняя женщина. «Не факт», — шепнул внутренний голос, и в памяти всплыла утренняя сцена в прихожей. Может так статься, что вечером она станет полностью свободной… От одной только подобной мысли стало не по себе. Да, она сама велела Кириллу убираться, да, она до чёртиков устала от такой жизни, но представить, что она действительно останется одна, Кристина никак не могла. Трудно разрушать то, что строил годами. Хотя если конструкция отношений слеплена из тонны претензий, а фундамент пропитан недоверием — то о каком крепком союзе может идти речь…

Кристина вздохнула и, засунув руки в карманы сарафана, в каком-то раздрае поплелась показывать Злобиным помещение.

— Тут у нас игровая, вот там — комната отдыха…

И всё-таки она смущалась. Почему-то не решалась поднять взгляд и заглянуть в манящую малахитовую бездну. Рядом с ним она как-то робела, путалась в словах, краснела… И чем отчётливее она это осознавала, тем более рассеянной становилась. К счастью, казалось, что он ничего не замечал — одобрительно кивал, рассматривая уютные комнаты, даже на кроватку присел, словно проверяя на прочность.

— Ну здорово, да, Макс? Я бы и сам тут жил. У вас тут детей до какого возраста берут?

— Что, простите? — пролепетала в ответ и только потом осознала, что это была шутка.