Одна маленькая ошибка

— Нет, что ты. Ты же знаешь, как я люблю твои походы в клубы, и дружков твоих просто обожаю. Знаешь, я тут подумала — бросай-ка ты работу. Чего смотришь? Я серьёзно. Бросай! Тяжело, наверное, после ночной смены сразу же заступать на дневную? А ещё сушняк, и рубит то и дело, — распахнула дверь шкафа, выуживая повседневный сарафан. — Только это, маленький нюанс, совсем невесомый — жить ты при этом будешь со своими родителями.

— А ты?

— А я буду жить одна. Я устала, Кирилл, устала до чёртиков.

— Мась, ну я правда не хотел, ну ты чего? Иди сюда, — Кирилл протянул руки в попытке заключить девушку в объятия, но она ловко увернулась, безуспешно воюя с заевшим замком. Пальцы подрагивали, но она пыталась держаться, не хватало ещё раскиснуть за пять минут до выхода из дома.

— Мне надоело, что все мои просьбы уходят в никуда, я для тебя словно пустое место. Ты помнишь, о чём мы вчера говорили?

— Ну, конечно, помню! — поспешно ответил он, даже не пытаясь скрыть замешательство.

Кипучая лава негодования накрыла с головой. Да ему на всё наплевать!

— И какой сегодня день? — обернулась, едва сдерживаясь, чтобы не швырнуть в него чем-то тяжёлым.

— Сегодня? Ну… — почёсывая бровь, Кирилл принялся лихорадочно перебирать в голове все памятные даты. — День рождения тёщи? А, нет… Тогда бабушки?

— Сегодня день моей овуляции, единственный день в месяце! А ты его благополучно проср*л! В общем, пожалуйста, собери свои вещи и уходи.

— Крис…

— Я всё сказала, — забрав со спинки кресла сумочку, торопливо вышла в прихожую и, пропуская увещевания Кирилла мимо ушей, громко захлопнула дверь.

— Здрасьте, баб Тонь.

— Здравствуй, Кристиночка, здравствуй.

Минуя соседку, Кристина легко сбежала по ступенькам вниз и вышла из подъезда в солнечное утро. Даже накраситься из-за этого идиота не успела. Лучше бы не возвращался совсем, остался жить в своём клубе!

Приземлившись на скамейку, достала из сумки косметичку. Подрагивающими пальцами извлекла зеркальце, помаду.

Она всё правильно сделала, какой смысл тратить свою жизнь на человека, который думает только о себе? Пусть уходит, может, хоть что-то поймёт. Невозможно топтаться на одном месте, это неправильно! Ей уже двадцать пять лет, как и ему, годы идут, но ничего не изменилось с тех пор, как они начали жить вместе! Дом, работа, его вечные загулы… И неизвестно ещё, друзья ли там, возможно, затесались и подружки. Говорить сейчас что-либо с уверенностью она не могла. Между ними образовалась слишком большая пропасть. Непроходимая.

Кирилл… А ведь она мечтала с ним и в горе, и в радости… Ну почему всё так? За что?

Как бы ни пыталась она хорохориться и уговаривать себя, что не произошло ничего страшного, сердце просто разрывалось от обиды и боли. А если он действительно уйдёт? Что потом с ней будет? Возвращаться каждый день в пустые стены, где тебя никто не ждёт… Хотя кого она обманывает — её и так никто никогда не ждёт…

Отражение в зеркальце расплылось в единое мутное пятно; уткнувшись лицом в ладони, Кристина горько заплакала.

— … и пожалуйста, повторюсь — не давайте Платошке морковное пюре, у него диатез, — уже на бегу проронила тучная дама.

— Ну конечно, Юлия Валерьевна, само собой. Ну, иди сюда? — Кристина потянула руку, и маленький мальчик доверчиво пошёл на зов по сути чужой тёти.

Хотя какая она ему чужая? Вот уже полтора месяца Платон Ребров ходил в ясельную группу, где Кристина работала воспитателем. С восьми утра и до семи вечера она заменяла детям и маму, и папу, и бабушек. Жалко их, конечно, а что поделать — реалии наших дней жестоки, далеко не каждая современная мама может позволить себе прохлаждаться три года в декретном отпуске, да и постоянная няня тоже удовольствие недешёвое, поэтому детский сад «Сказочный мир» был прекрасной альтернативой. Квалифицированные специалисты, масса развивающих занятий, разнообразное питание и, главный бонус, — адекватная цена, заставляли молодых родителей вставать в долгую очередь, чтобы выбить тёплое место своему чаду в этом детском раю.

Кристина всегда любила детей и, закончив с отличием педагогический, не раздумывая пошла работать воспитателем. Да, зарплата совсем не высокая, зато удовольствие колоссальное, и вопреки всеобщему мнению, что это адски неблагодарный труд, ей очень нравилось. С малышами общий язык она находила легко, плюс можно было вылить на кого-то нерастраченную любовь и вопящий на все лады материнский инстинкт.

— Привет, — раздалось за спиной, и Кристина обернулась. Высокий смуглый парень держал за руку маленького мальчика с джинсовом комбинезоне. Тот по ходу был не слишком рад смене обстановки: хныкал, прижимаясь к ноге отца, недоверчиво рассматривая незнакомую тётю.

Привет. Тоже мне! А чего не «здорова»? Не нравились ей такие наглецы. Да, она совсем молодая, но это не даёт ему никакого права вести себя с ней, как с подругой. Элементарная субординация. Но увы, не все хорошо воспитаны.

Кристина недовольно осмотрела парня и, передав Реброва на поруки подоспевшей нянечке, кивнула:

— А вы у нас кто?