Одинокий мир

А вдруг он был искренним? А вдруг он не врал? Вдруг на первом месте была не потребность заиметь себе талантливого генетика, а… Что? Я подавила в себе вспыхнувшую радость от пронесшегося в мыслях слова «любовь». Нет, этого не может быть. Люди не влюбляются так быстро…

Я всю жизнь мечтала о любви, жаждала ее от родителей, потом пыталась выслужить у Крис… Возможно и сейчас я вижу ее там, где ее нет на самом деле?

Я открыла дверь и вошла в свою квартирку. Не раздеваясь, упала на кровать. Почему-то хотелось плакать…

— Пап, ты знаешь, что Крис вокруг Александрии поставила забор? — попытка выпытать что-то у мамы не принесла успеха. Она схватила принесенную мной флэшку и сразу же бросилась к компьютеру, отмахиваясь от меня, как от надоедливого насекомого. Я направилась в кабинет отца.

— Нет, — ответил папа, колдуя над микроскопом, — не знаю.

— Он стоит пап, — я встала перед профессором и попыталась обратить на себя внимание, — что ты об этом думаешь? — Он непонимающе поднял глаза. Я уточнила, зная его рассеянность, — о заборе.

— Если Крис поставила забор, значит, так было нужно, — отрезал он, утыкаясь в микроскоп, — это для защиты города.

— От кого, пап? Кроме нас людей, на планете нет никого. Ты же сам знаешь, нет ни одного животного размерами больше моей ладони.

— Отстань от меня, — произнес раздраженно отец, — мне нужно работать.

— Ты не интересовался, сколько сейчас жителей в Александрии? — настойчиво допытывалась я, — давно выходил в город? Ты вообще когда-нибудь выезжал из институтской территории? Наблюдал за простыми жителями?

Мои вопросы остались без ответа. Отец, как настоящий ученый, умел пропускать мимо ушей ненужную информацию. Я тронула его за рукав, обращая на себя внимание.

— Пап, ответь мне. Ты знаешь, почему у нас много детей с врожденными дефектами? И почему редко кто доживает до семидесяти лет.

— Тебе заняться нечем? — повысил голос профессор биологии, — не забивай себе голову ненужными вещами. Пусть Крис об этом думает, это ее работа…

— Да уж, — пробормотала я себе под нос, отворачиваясь, — Крис думает…

— А у нас в институте есть отделение валеологии? — Вдруг мне в голову пришла новая мысль. Отец удивленно посмотрел на меня, — или евгеники? Или что-то в этом роде?

Я жутко жалела, что последние пять-шесть лет ничем, кроме работы не интересовалась. Я замкнулась в своем мире, мире генетики и биологии и порядочно отстала от жизни.

— Ничего такого нет, — наконец ответил папа, — что за глупые вопросы, Нина?

И опять уткнулся в объектив микроскопа. Я тяжело вздохнула и покинула кабинет. В институте я не найду ответов, нужно идти в город, посмотреть на людей, простых жителей Александрии. Узнать, как они проводят свой досуг, что делают дети, старики. Утром, только-только выскочило солнце, я отправилась пешком вдоль главной улицы.

Как же я давно не была в центре, на площади «Основания»! Как давно не заходила в музей, бывший ранее кораблем «Странник»! Наверное, последний раз еще в школе. Пока я медленно вышагивала, рассматривая новостройки, я не встретила ни одного человека. Грустное зрелище. Несколько транспортников с едущими на работу людьми и все. Никто не гулял, не прохаживался по улицам, не бегал и не прыгал. Не видно даже детей. Возможно, еще очень рано и все спят?

Музей был пуст и мрачен. Автоматические двери распахнулись, и я вошла внутрь. Вот справа жилые каюты, слева кинотеатр и столовая. Посредине голографический экран с изображением прародительницы Земли. Я помню, как часто нас водили сюда на экскурсии в школе. Как было интересно слушать об отважных первопроходцах…

Так и не дождавшись экскурсий, я вышла на улицу и медленно побрела домой.

Что происходит с нами? Неужели Люк был прав, и мы все медленно умираем? Уныние и подавленность охватили душу. Кто я? Что я? Что мы делаем и какой в этом смысл? Тяжело работаем всю жизнь, отказывая себе во всем. Даже в тех минимальных радостях, что доступны нам здесь, на этой бедной планете… В счастье, любви, близости с родным человеком.

Голова пухла от тяжелых мыслей. Раньше у меня была цель, стремления, задачи. Крис не давала времени на раздумья и сомнения. Может быть, так и нужно? Не смотреть по сторонам, не колебаться, не подозревать… Если бы Люк не поселил в моем сердце сомнения… Если бы я не видела… Не знала другой жизни, другого выбора. Зачем он показал мне заботу и нежность?

Оставался самый трудный разговор. Я откладывала его на потом, долго и умышленно. Наверное, я боялась ответов или чего-то другого. Возможно того, что мой самый близкий и родной человек врал? Недоговаривал или что он совсем не человек?

— Нина, что с тобой? Ты неделю не приступала к своим исследованиям. Не подходила к компьютеру. Я дала тебе время прийти в себя, отдохнуть… Но это уже переходит всякие границы. Ты же знаешь, твое рабочее время расписано на годы вперед. Следующим этапом станет заселение Рапиды модифицированными животными и выращивание деревьев… Твой отец подготовил ДНК свиней и коз…