Одинокий голубь

– Это научит его, как клеваться, – заключила Пич. – Во всяком случае, я съем его сама, а не доставлю этого удовольствия скунсу. – Она пошла, подобрала петуха за ноги и держала его в вытянутой руке, пока он не перестал дергаться. – Вот что, Джули, – продолжила она. – Я надеюсь, ты поторопишься. Если ты и желтоват слегка, это не значит, что ты не можешь ездить верхом.

– Вы, Джонсоны, вечно женитесь на поганых бабах, – заметил Роско, когда Пич отошла на приличное расстояние.

– Ты это о чем? – спросил Джули, строго глядя на Роско. Он не позволит своему помощнику критиковать свою жену.

Роско пожалел, что высказался. Джули болезненно реагировал на все, что касалось его молодой жены. Возможно, потому, что она была на несколько лет его старше и уже побывала замужем. В Форт-Смите вообще считали, что она одурачила Джули, поскольку была из Канзаса и о ее прошлом никто почти ничего не знал.

– Да я про Бена и Сильвестера, – сказал Роско. – Я вроде подзабыл, что ты тоже Джонсон, раз уж ты шериф.

В его словах было мало смысла, как, впрочем, и в большинстве замечаний Роско, но у Джули так много забот крутилось в голове, что он не обратил на него внимания. Каждый день ему приходилось принимать очень трудные решения. Иногда, когда он сидел за столом, он никак не мог решить, говорить ему с Эльмирой или нет. Однако понять, что она в плохом настроении, было обычно нетрудно. Она в таких случаях плотно сжимала губы, смотрела сквозь него и ничем не показывала, что вообще его видит. Сложность заключалась в том, чтобы понять, чем она недовольна. Он несколько раз попытался спросить, в чем дело, и в ответ выслушал резкие и злобные лекции о своих недостатках. Такие лекции смущали его, поскольку читались в присутствии сына Эльмиры, теперь его пасынка, двенадцатилетнего подростка, которого звали Джо Бут. В Миссури Эльмира была замужем за человеком по имени Ди Бут, о котором она никогда ничего не рассказывала, только сообщила, что он умер от оспы.

Эльмира с таким же удовольствием читала лекции и Джо. В результате Джули и Джо стали союзниками и добрыми друзьями; они не жалели времени и усилий для того, чтобы избежать гнева Эльмиры. Маленький Джо часто болтался около тюрьмы и превратился, по сути, в его второго помощника. Он был такой же тощий, как Эльмира, с большими глазами навыкате.

Роско тоже хорошо относился к парнишке. Они часто вместе ходили на реку ловить рыбу. Иногда, когда им удавалось поймать много рыбы, Джули приглашал Роско на ужин, но из этого редко выходило что-то путное. Эльмира скверно относилась к Роско Брауну, и, хотя Роско старался быть максимально любезным, эти рыбные ужины обычно проходили в молчаливой и напряженной обстановке.

– Ну, Джули, попал ты между молотом и наковальней, – заметил Роско. – Или ты едешь и сражаешься с этими техасскими рейнджерами, или остаешься и отбиваешься от Пич.

– Я могу тебя за ним послать, – съязвил Джули. – Ведь это ты позволил ему сбежать.

Разумеется, он его просто дразнил. Роско едва справлялся со стариком Дартоном, которому было уже почти восемьдесят. С Джейком Спуном и его друзьями ему явно не справиться.

Роско так удивился, что чуть со стула не свалился. Даже думать смешно, что его можно послать с таким заданием. Наверное, от жизни с Эльмирой у Джули в голове помутилось, раз он такое придумывает.

– Пич не оставит меня в покое, – заметил Джули не столько Роско, сколько самому себе.

– Ну да, это твоя обязанность поймать этого чело века, – подтвердил Роско, стараясь снять себя с крючка как можно надежнее. – Бенниведь твой брат, хоть и зубной врач.

Джули не стал распространяться, но решение вопроса – ехать за Джейком Спуном или нет – вовсе не зависело от того, что Бен был его братом. Бенни был старшим, а он сам – младшим из десяти ребят Джонсонов. Все, кроме них двоих, уехали, когда выросли, и, казалось, Бенни считал, что Джули тоже должен был уехать. Он неохотно назначил Джули шерифом, когда возникла вакансия, хотя другого кандидата, кроме Роско, не было. Джули работу получил, но Бенни все равно злился по этому поводу и даже тянул с новым замком для единственной камеры тюрьмы. По правде говоря, насколько Джули помнил, Бенни никогда не сделал ему ничего хорошего. Однажды, когда он выдернул брату зуб, то взял с него по полной ставке.

Джули чувствовал свою ответственность за город, а не за убитого брата. С того дня, когда он два года назад приколол себе значок шерифа, это чувство все росло. Ему казалось, что в качестве шерифа он больше отвечает за безопасность и благоденствие жителей города, чем Бен в качестве мэра. Самую большую проблему представляли люди с реки, они вечно пили и дрались и часто резали друг друга. Иногда Джули сажал в маленькую камеру человек по пять одновременно.