Одинокий голубь

— Пойдите и купите еще виски, — попросил Август. — Там у меня в брюках есть деньги. Та девушка, что играет на пианино, она проститутка?

— Да, ее зовут Дора, — ответил врач. — Боюсь, у нее чахотка. Ей больше не видать Филадельфии. — Он принялся накладывать на культю свежую повязку.

Август неожиданно ослабел.

— Дайте ей двадцать долларов из моих штанов, пусть она продолжает играть, — попросил он. — И подвиньте эту кровать поближе к окну, здесь очень душно.

Доктору удалось придвинуть кровать к окну, но усилие настолько утомило его, что он снова сел на стул, на котором только что дремал.

Август немного пришел в себя. С минуту смотрел на доктора.

— Врачу, исцелися сам. Кажется, так говорят? — спросил он.

Мобли грустно усмехнулся.

— Да, именно так говорят. — С минуту он тяжело дышал, потом встал. — Пойду куплю виски, — сказал он. — Пока я хожу, я бы вам посоветовал трезво оценить свое положение. Если вы будете настаивать на своей привязанности к вашей правой ноге, то это ваш последний шанс вообще что-то оценить трезво.

— Не забудьте дать деньги девушке, — напомнил Август. — Поспешите назад с виски и прихватите стакан.

У дверей доктор Мобли обернулся.

— Оперировать надо сегодня, — сказал он. — Через час, хотя можно и подождать, пока вы основательно не надеретесь, если это поможет. Тут людей хватит, что бы вас удержать, и я думаю, что за пятнадцать минут я управлюсь с вашей ногой.

— Моей ноги вы не получите, — возразил Август. — Я бы мог еще обойтись без одной, но я не хочу жить без обеих.

— Уверяю вас, альтернатива весьма печальна, — проговорил доктор. — Зачем ставить точку? Вы любите музыку, и у вас, судя по всему, есть деньги. Почему бы не провести несколько лет, слушая, как шлюхи играют на пианино?

— Вы же сказали, что девушка умирает, — напомнил Август. — Идите и принесите виски.

Немного погодя врач вернулся с двумя бутылками виски и стаканом. Молодой гигант, такой высокий, что ему пришлось пригнуться, проходя через дверь, вошел за ним следом.

— Это Джим, — нервничая, произнес доктор Мобли. — Он предложил посидеть с вами, пока я совершаю обход больных.

Август взвел курок пистолета и направил его на молодого человека.

— Пошел вон, Джим, — велел он. — Мне компания не требуется.

Джим исчез мгновенно, причем настолько торопился, что забыл пригнуться и стукнулся лбом о притолоку. Доктор Мобли еще больше разнервничался. Он пододвинул столик поближе к кровати и поставил на него обе бутылки.

— Грубовато вы с ним обошлись, — заметил он.

— Слушайте, — настаивал Август, — моей ноги вам не получить, а если вы хотите взять меня силой, то считайте, что потеряете половину населения города. Я метко стреляю, даже когда я пьян.

— Я лишь хотел спасти вам жизнь, — пояснил доктор, отпивая из первой бутылки до того, как налить Августу в стакан.

— Это уж моя забота, — отрезал Август. — Вы мне все изложили, но жюри не на вашей стороне. Жюри из одного человека. Вы девушке заплатили?

— Да, — ответил доктор. — Раз вы отказались от компании, придется вам пить одному. Мне тут требуется посодействовать появлению ребенка на этот несчастный свет.

— Этот свет в порядке, хотя случаются и отдельные неприятности, — заметил Август.

— Вам не придется слишком долго беспокоиться о неприятностях, если будете настаивать на том, чтобы сохранить эту ногу, — проговорил доктор даже несколько обиженно.

— Вижу, вам не очень по душе упрямые пациенты, ведь так?

— Верно, они меня раздражают, — признался доктор. — Вы могли бы жить, а теперь вы умрете. Я не могу понять вас.

— Ну, давайте я прямо сейчас с вами расплачусь, — предложил Август. — А понимать меня необязательно.

— У вас есть собственность? — поинтересовался доктор.

— У меня есть деньги в банке в Сан-Антонио, — ответил Август. — И еще половина коровьего стада. Оно сейчас, верно, к северу от Йеллоустон.

— Я принес ручку и бумагу, — сообщил доктор. — На вашем месте я бы написал завещание.

Август пил весь день и не трогал ручку и бумагу. В какой-то момент музыка смолкла, и, выглянув в окно, он увидел худенькую девушку в черном платье с оспинами на лице, которая с любопытством смотрела на него. Он достал еще монету в двадцать долларов из кармана и бросил ей в окно. Монета упала на дорогу, удивив девушку. Она подошла, подобрала золотую монету и подняла голову.

— Это вам за музыку, — громко сказал Август. Девушка с оспинами улыбнулась, положила монету в карман и вернулась в салун. Через минуту Август снова услышал звуки пианино.

Немного погодя жар усилился. Но тем не менее он почувствовал голод и стучал по полу рукояткой пистолета, пока из дверей не показался робкий с виду бармен с моржовыми усами ничуть не хуже, чем у Диша Боггетта.

— В этом городе можно получить бифштекс? — спросил Август.