День выдался ясным, стадо шло хорошо во главе с Дишем, который, казалось, на этом месте родился. До Остина оставалось всего двадцать миль. Калл уже был готов ехать, но Август настоял на том, чтобы сменить рубашку.
— Может, мне встретится дама, — пояснил он. — А ты ищи повара.
Они поехали на восток и вскоре напали на дорогу, ведущую в Остин, но не успели они по ней немного проехать, как Август свернул на север.
— В Остин в другую сторону, — заметил Калл.
— Я тут кое-что вспомнил, — сказал Август.
Не говоря больше ни слова, он ускакал прочь. Калл повернул кобылу и последовал за ним. Он подумал, что, возможно, Август хочет пить. Они находились неподалеку от ручья, впадающего в Гваделупу.
И верно, Август искал маленький родниковый ручей. Он бежал по небольшой лощине среди дубов, росших на склоне холма. Гас и старушка Малярия остановились на холме, разглядывая ручей и небольшое образованное им озерко внизу среди деревьев. Гас сидел и смотрел, что было странным, но, с другой стороны, Гас всегда отличался странностями. Калл подъехал, чтобы узнать, что привлекло внимание Гаса к этому месту, и поразился, заметив на его глазах слезы. Слезы текли по его щекам и капали с усов.
Калл не знал, что и сказать, поскольку не понимал, в чем дело. Гас иногда смеялся до слез, но плакал он чрезвычайно редко. Кроме того, день был таким чудесным. Странно все это, но Калл не стал спрашивать, в чем дело.
Гас сидел так минут пять, не говоря ни слова. Калл спешился и оправился, просто чтобы занять время. Услышав вздох, он взглянул на Гаса и увидел, что тот вытирает глаза ладонью.
— Что на тебя нашло? — наконец спросил он. Август снял шляпу и дал голове остудиться.
— Вудроу, не думаю, чтобы ты понял, — сказал он, глядя на рощу и озерко.
— Ну что же, не пойму, так не пойму, — заметил Калл. — Пока, во всяком случае, не понимаю.
— Я называл это место садиком Клары, — пояснил Гас. — Мы с ней его совсем случайно обнаружили. Как-то проезжали в повозке. Мы сюда много раз приезжали на пикники.
— Вот оно что, — проговорил Калл. — Как это я не догадался, что дело обязательно должно быть в ней. Ни из-за кого другого ты слезы ронять не станешь.
Август вытер глаза ладонью.
— Что же, Клара была прелестна. Полагаю, это самая большая моя ошибка, что я разрешил ей ускользнуть. Но тебе этого не понять, потому что ты не ценишь женщин.
— Если она не захотела выйти за тебя замуж, полагаю, ты вряд ли что мог по этому поводу поделать, — возразил Калл, чувствуя себя неуютно. Тема брака не входила в число его любимых тем.
— Все не так просто, — заметил Август, любуясь рощицей и вспоминая, как он был здесь счастлив. Он повернул Малярию, и они направились в Остин, а па мять о Кларе была настолько свежа в нем, как будто она, а не Вудроу Калл, ехала рядом. У нее имелись свои пристрастия, в частности тряпки. Он частенько подшучивал над ней, утверждая, что никогда не видел ее в од ном и том же платье, но Клара лишь смеялась. Когда умерла его вторая жена и он смог сделать ей предложение, он сделал его во время пикника в том самом месте, которое называл ее садиком, и она немедленно отказалась, при этом ничуть не потеряв веселого настроения.
— Почему? — спросил он.
— Я привыкла все делать по-своему, — заявила она. — А ты можешь попытаться заставить меня делать что-то, чего я не хочу.
— Разве я не потакал тебе во всем? — удивился он.
— Да, но это потому, что я тебе не принадлежала, — ответила Клара. — Уверена, ты быстро переменишься, если я позволю тебе руководить собой.
Но она так и не позволила ему этого, хотя, как ему казалось, сдалась без сопротивления тупому торговцу лошадьми из Кентукки.
Каллу было немного неудобно за Гаса.
— Когда ты был счастливее всего, Калл? — спросил Август.
— Счастливее по поводу чего? — изумился Калл.
— Ну, там по поводу того, что ты человек, что свободен, — пояснил Август.
— Мне тут трудно назвать определенное время.
— А мне нет. Счастливее всего я был тут, около этого ручейка. Я промахнулся и потерял женщину, но до чего же хорошо тогда было.
Каллу это заявление показалось странным. Ведь не следует забывать, что Гас был дважды женат.
— А как насчет твоих жен? — спросил он.
— Тут все удивительно, — ответил Гас. — Вот я никогда не любил толстушек, а женился на двух из них. Люди часто делают странные вещи, то есть все, за исключением тебя. Мне даже кажется, что ты никогда и не хотел быть счастливым. Тебе это не идет, и ты стараешься этого всячески избегать.
— Не говори глупости.
— Да не глупости это, — настаивал Гас. — Я тридцать лет смотрю, как ты себя наказываешь, где уж мне ошибиться. Даже представить себе не могу, что ты такое сделал, чтобы заслужить это наказание.
— Странные ты вещи говоришь, — бросил Калл. Они не отъехали и трех миль от рощи, как заметили маленький лагерь у обрыва. Рядом вокруг пруда росло несколько деревьев.
— Готов поспорить, это Джейк, — сказал Калл.
— Нет, это одна Лори. Она отдыхает под деревом. Наверняка Джейк рванул в город играть и оставил ее здесь.