Одинокий голубь

Роско почти заснул в седле, когда случилась беда. Мемфис задел за ветку с осиным гнездом. Ветка обломилась, и гнездо шлепнулось Роско прямо на колени. Оно вскоре скатилось с седла, но штук двадцать — тридцать пчел успели вылететь. Проснувшись, Роско, кроме ос, ничего не увидел. Его дважды укусили в шею, дважды — в лицо и еще в руку, которой он отбивался от ос.

Пробуждение оказалось неприятным. Он пустил Мемфиса в галоп и вскоре перегнал ос, но две забрались под рубашку и тоже успели покусать его, прежде чем ему удалось их раздавить. Он поспешно спешился и снял рубашку, чтобы проверить, не осталось ли еще ос.

Стоя так и мучаясь от осиных укусов, он увидел девушку, ту самую тощую девушку, что была в хижине, в том же платье из мешковины. Она попыталась спрятаться за кустом, но Роско взглянул в ту сторону как раз в нужную секунду и заметил ее. Он поспешно надел рубашку, хотя укушенные места горели огнем и ему страстно хотелось хотя бы поплевать на них. Но не может же мужчина мазать себя слюной на глазах у девушки.

— Ну иди сюда, раз ты уже здесь, — сказал Роско, посчитав любопытным, что девушка не отстала от Мемфиса на расстоянии в пять или шесть миль. Наверное, старик послал ее потребовать виски или что-нибудь еще.

Девушка медленно и робко подошла к нему. Она все еще была босиком, голые ноги исцарапаны. Она остановилась футах в двадцати, не зная, насколько близко ей разрешается подойти. Довольно хорошенькая, подумал Роско, вот только темные волосы грязные, а тоненькие руки все в синяках от побоев старика.

— Ты зачем пошла за мной? — спросил Роско. Впервые он смог ее разглядеть. На вид ей было не больше четырнадцати-пятнадцати лет.

Девушка робко стояла и молчала.

— Я не знаю, как тебя зовут. — Роско старался быть вежливым.

— Мама называла меня Дженни, — сказала девушка. — Я сбежала от старика Сэма.

— Вот как, — заметил Роско, пожалев, что осы выбрали такой неудачный момент искусать его, а девушка Дженни — чтобы убежать.

— Я его утром чуть не прибила, — продолжала Дженни. — Он со мной плохо обращался, и вообще я не его, он просто дал Биллу шкурки за меня. Я хотела взять топор и зарубить его, но тут ты приехал, и я сбежала, чтобы пойти с тобой.

У девушки был хрипловатый голос, низкий, ниже, чем у парня, и, преодолев свое первое смущение, она не прочь была поговорить.

— Я видела, тебя осы ужалили, — заметила она. — Там подальше ручей. Надо приложить глину, самое лучшее средство от укусов. Смешать ее со слюной, тогда помогает.

Разумеется, это знали все, но было приятно, что девушка об этом подумала. Вопрос с побегом, однако, на до решить безотлагательно.

— Я — помощник шерифа, — сообщил Роско. — Направляюсь в Техас, чтобы найти одного человека. Я должен ехать быстро, а у меня всего одна лошадь.

Он замолчал, надеясь, что девушка поймет намек. Вместо этого по ее лицу пробежала улыбка.

— Ты считаешь это быстро? — удивилась она. — Да я пешком тебя на пару миль могла обогнать. Я уже и так прошла досюда от Сан-Антонио, так что за тобой вполне успею, если только ты галопом не поскачешь.

Это замечание почти что склонило Роско в пользу девушки. Если она пришла сюда из Сан-Антонио, то вполне может найти дорогу назад. Он с самого начала пути страдал от своей неспособности ориентироваться и с радостью воспользовался бы услугами гида.

Но сбежавшая девушка на эту роль не годилась. Ведь он и отправился в этот путь лишь для того, чтобы сообщить о сбежавшей женщине. Как это будет выглядеть, если он появится с другой беглянкой? Джули это может не понравиться, а если еще жители Форт-Смита узнают, то и вовсе хлопот не оберешься. Ведь старик Сэм держал ее не только из-за того, что она умела поджарить опоссума в темноте.

Воспоминание о жареном опоссуме снова пробудило в нем голод. Голодному, да еще покусанному осами, ему трудно было соображать, а уж высказаться — и того труднее.

Девушка, видимо, поняв по его лицу, что он голоден, поспешила привести еще несколько аргументов в свою пользу.

— Я могу всякое зверье ловить. Билл меня научил. Я обычно могу их догнать. И рыбу ловить умею, если у тебя есть крючок.

— А, — догадался Роско. — Так это ты поймала того опоссума?

Девушка кивнула.

— Я хожу быстрее, чем опоссумы бегают, — сообщила она. — Если мы спустимся к ручью, я полечу твои укусы.

Укусы горели огнем. Роско решил, что ничего страшного не произойдет, если он разрешит девушке дойти с ним до ручья. Он подумал, а не предложить ли ей сесть второй на Мемфиса, но, пока он думал, она уже убежала далеко вперед. Она не только умела ходить быстрее, чем опоссум бегать, она и бегала быстрее, чем Мемфис ходил. Ему пришлось пустить лошадь рысью. Когда они добрались до ручья, в голове у Роско гудело от укусов и голода. Перед глазами снова все расплывалось, как будто он был пьян. Один укус пришелся под глазом, который вскоре заплыл и закрылся. Ему казалась, что голова у него больше, чем обычно. Ужасно неудобно вести такой образ жизни, и, как водится, когда дела шли плохо, он злился на Джули за то, что тот женился на женщине, которая взяла и сбежала.