Одинокий голубь

— Понять не могу, что такое с Лори, — заметил он. — Она становится слишком чувствительной.

Август хмыкнул.

— Это ты слишком чувствительный. Она тебе пощечин не давала.

— Господи, да с чего ей меня бить? — спросил Джейк. — Я решаю, куда мы едем и где останавливаемся.

— Может, так, а может, и нет, — проговорил Август. — Возможно, все не так просто.

Все именно так просто, или она меня больше не увидит, — настаивал Джейк.

— Не думаю, что она станет сильно горевать, Джейк, — возразил Август. — У тебя есть свой шарм, но ведь и у меня тоже. Я приду и разобью с ней лагерь, если ты решишь, что она тебе надоела. К тому же я не дерусь.

— Да ничего я ей не сделал, — оправдывался Джейк. Он чувствовал себя несколько виноватым из-за поще чины — он разозлился, когда подъехал и увидел, что она сидит с Гасом, а потом она принялась ему возражать. Гасу всегда удавалось испортить его отношения с женщинами.

— Мне пора, — решил Август. — Капитан Калл на стенку от злости полезет, если я не вернусь. Большое спасибо за завтрак.

— Теперь ты нам должен уже два, — сказал Джейк. — Надеюсь, ты пригласишь нас пообедать, когда тоже будешь в городе.

— А вас не будет в городе, — заметил Гас. Он подъехал к тому месту, где Лорена навьючивала мула. — Не забывай спутывать свою кобылу, — посоветовал он. — Мне кажется, ей еще не так сильно надоел Лоунсам Дав, как нам. Она направлялась домой, когда я поймал ее.

— Обязательно, — пообещала Лорена. Она улыбнулась Гасу. Вспышка гнева Джейка не испортила ей настроения.

— Если ты так будешь хорошеть, я за себя не ручаюсь, — проговорил Август. — Придется снова бросать карты.

— Нет, в следующий раз мы сыграем. Тогда у меня будет больше шансов.

— Ты будь осторожна, — попросил Август. — Если этот негодяй бросит тебя, приезжай, я всегда в твоем распоряжении. Найдешь меня по пыли.

— Он не бросит, — сказала Лорена. — Все будет в порядке.

Она проследила, как Гас переплыл грязную реку. Он помахал ей с противоположного берега и исчез в кустах. Она продолжила сборы. Скоро и Джейк подошел, чтобы помочь ей.

— Тебе не следует меня провоцировать, — оправдывался он с видом побитой собачонки. Он попытался обнять ее, но Лорена увернулась и перешла на другую сторону мула.

— Я тебя не провоцировала, — возразила она. — Я только сказала, что не поеду в Сан-Антонио.

— Черт, так ведь хочется же мне поиграть по дороге в Денвер.

— Иди и играй, — отрезала она. — Я же тебе не запрещаю. Я останусь в лагере.

— А, значит ты уже договорилась с Гасом. Полагаю, он собирается приехать и научить тебя карточным трюкам, — добавил он с горечью и отвернулся.

Лорена не обратила на него внимания. День стоял чудесный. Хорошая примета, что Гас нашел лошадь. Ей нравилось ездить верхом, несмотря на кусты. Даже помчаться галопом. Пусть Джейк дуется, если ему так нравится. Она с радостью думала о дальнейшем путешествии.

35

Скоро стало жарко, скот, уставший от ночной беготни, обленился, и его трудно было сдвинуть с места Каллу пришлось поставить половину работников сзади, чтобы подгонять отстающих. Но он твердо намеревался пересечь реку, потому что Дитц снова предсказал бурю ночью.

Избежать кустарника оказалось невозможным, Дитц нашел путь, немного поближе к реке, который давал им возможность обойти самые густые заросли Когда они спустились к реке, на них тучами набросились комары, донимавшие одинаково и людей и лошадей. Они облепили всех так густо, что их можно было стирать, как пятна. Все люди закрыли по возможности лица, а некоторые даже надели перчатки. Лошади вскоре начали дергаться, взбрыкивать и махать хвост ми, пытаясь отогнать комаров. Коровы тоже беспокоились, поскольку комары облепляли им глаза и залез ли в ноздри.

Ньют вскоре так покрылся кровью от раздавленных комаров, что производил впечатление участника жестокой битвы. Едущий рядом Шон чувствовал себя лучше. Любая неприятность заставляла Шона вспоминать о доме, а комары были еще той неприятностью.

— Вот если бы мы ехали в Ирландию, — сказал Ньюту. — Если бы я знал, где корабли, я бы поехал. Лицо его от комариных укусов распухло.

— Я надеюсь, мы утопим этих поганцев, когда войдем в реку, — заметил Ньют. Только это и обещало избавление. Ньют боялся реки, но это было еще до нападения комаров.

Хуже того, одна рыжая корова начала выводить его из себя. Она приобрела мерзкую привычку протискиваться в чащу и останавливаться там. Крики на нее не действовали, она стояла и зарослях и смотрела на него, чувствуя себя в безопасности. Один раз Ньют даже спешился, надеясь, что она испугается человека на земле, но она угрожающе наклонила голову, и ему пришлось отказаться от своей затеи.

Раз за разом она заходила в чащу, и раз за разом ему приходилось лезть в эту чащу за ней. Корова выскакивала оттуда как ошпаренная, ломая сучья рогами, и мчалась так, будто собиралась вести стадо. Но как только встречались следующие заросли, она снова устремлялась туда. Она причиняла ему столько беспокойства, что он подумывал, не бросить ли ее, потому что ему казалось, что, в то время как все гонят стадо, он лично гонит одну эту рыжую корову.