Одинокие сердца (ЛП)

В конце концов, совсем запутавшись в ощущениях и мыслях, Гермиона встала, приняла душ и, приготовив себе чашку чая, схватила пакетик чипсов (вкус у неё теперь почему-то стал довольно своеобразным). Касательно отношений с Малфоем, Гермионе на ум пришло только одно решение:

— «Самое лучшее — сделать вид, что между нами всё осталось по-прежнему. Надо просто двигаться дальше. Мерзавцы явно клюнули на приманку, так что появилась реальная возможность заставить их заплатить за совершённые преступления. А это как раз то, чего я добиваюсь. Теперь отомстить им хочется ещё сильней».

Её размышления были резко прерваны неожиданным всполохом зелёного огня в камине. Появление в гостиной Люциуса Малфоя чуть не заставило Гермиону подпрыгнуть на месте от неожиданности.

— Мистер Малфой, что вы здесь делаете? — выдохнула она, невольно попятившись.

— Добрый день, миссис Уизли, — ответил Люциус, пристально уставившись на неё.

Ощутив жуткую неловкость под этим глубоким, вопрошающим взглядом потемневших серых глаз, Гермиона нервно заёрзала, не зная, куда себя деть. Сразу как-то болезненно-остро вспомнилось, что под чёртовски короткой футболкой, не прикрывающей даже пупка, отсутствует бюстгальтер. Более того, если судить по минуте неловкого молчания и пристальному взгляду, который медленно полз от её лица всё ниже и ниже, Люциус Малфой тоже осознавал всю… смелость её наряда.

— Хм. Сейчас уже около часа пополудни. Не ожидал застать вас в неглиже, — сказал он неестественно монотонным голосом, снова вглядываясь Гермионе в лицо. — И вы полагаете, это мудро — оставлять камин открытым, зная, что за вами охотятся?

— Ну, вам-то как раз это пригодилось. К тому же я не ждала гостей, тем более вас. Что-то случилось? Почему вы здесь?

Гермиона снова начала закипать от раздражения.

— Надо поговорить, — ответил Малфой. — Вчера у нас не было такой возможности. Кроме того, необходимо обсудить вчерашний инцидент.

Настолько странно было слышать в этом голосе нотки неуверенности, что Гермиона невольно вскинула голову, озадаченно уставившись на Люциуса Малфоя. Впервые с момента появления этого мужчины в её доме Гермиона взглянула на него внимательно, стараясь подметить все детали и эмоции.

Было что-то забавное в том, насколько нелепо этот гордый, аристократичный и очень красивый мужчина смотрелся в их с Роном гостиной. Он просто не вписывался в этот интерьер. В безупречной мантии, с тростью и перчатками, он был слишком хорош для такой простой и небрежной обстановки. На секунду Гермионе даже стало его жаль: бедняга оказался абсолютно не в своей тарелке.

— Может, присядете?

Малфой огляделся, но не найдя ничего достойного своей персоны, остался стоять.

— Спасибо. Мне вполне удобно… Как я уже говорил, нам надо обсудить кое-что… Вчера, в силу определённых обстоятельств, я позволил себе некоторые вольности… — Люциус сглотнул, помолчал некоторое время, а затем продолжил: — некоторые вольности с вашим телом, за что и приношу свои извинения. Хотя я по-прежнему уверен, что это было необходимо.

Гермиона смущённо взглянула на него, покраснела и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

— Можно было надавать мне пощёчин, — пробормотала она.

— Вы могли расценить их как физическое насилие, и всё бы закончилось плохо для нас обоих, — ответил Люциус спокойно.

— Можно было вылить на меня ведро холодной воды, — выдохнула Гермиона, которой эта идея только что пришла в голову.

Он бросил на неё быстрый взгляд, а затем отвёл глаза и сказал:

— Возможно, это и сработало бы. К сожалению, мне не хватило ни концентрации, ни времени, чтобы основательно всё продумать. Пришлось действовать подручными средствами.

Между ними повисло неловкое молчание. Люциус, не зная, что ещё можно сказать, скептически осматривал гостиную. На глаза ему попался пакетик с чипсами.

— Это вся ваша еда? Неудивительно, что вы стали совершенно бледной и прозрачной…

Малфой издалека ткнул пакетик тростью, словно проверяя, не выпрыгнет ли из него нечто, таящее опасность. Затем подошёл ближе, по-прежнему не снимая перчаток, поднял его двумя пальцами в воздух (на лице его в это время явственно читалось выражение брезгливости) и прочёл:

— Коктейльные креветочные чипсы «Уолкерс».

Выгнув бровь, он вопросительно взглянул на Гермиону.

— Уверены, что человеку можно это есть? По запаху напоминает… — он сморщил нос, — кошачью еду. Это точно не может быть здоровой пищей.

Терпению Гермионы пришёл конец, и она вырвала пакет из пальцев Малфоя.

— Прекратите! Вам-то что за дело? Вы мне не отец! — почти выкрикнула она, вызывающе глядя на него.

— Могу заверить вас, миссис Уизли, что отцовские чувства тут совершенно ни при чём, — взгляд его медленно проследовал по её телу вниз, лаская и обволакивая каждый изгиб, а затем снова вернулся к лицу. — Вы должны быть сильны и готовы к военным действиям, а с таким неправильным питанием это невозможно.