Одинокая девушка

Выражение его глаз испугало Лоррен. Сердце ее билось неровными толчками, и отступать было уже некуда – она уперлась спиной в стену.

– И музыка была…

Но все оказалось бесполезно. Он обнял ее, задыхающуюся и беспомощную, и с улыбкой сказал:

– Ну же, я жду!

Но Лоррен не собиралась его целовать.

– Знаете что, – посоветовал Алан, – закройте глаза и вообразите, что я – горькое, противное, мерзкое лекарство, и побыстрее разделайтесь с ним.

Лоррен засмеялась, и он еще крепче прижал ее к себе:

– Нет, лучше вообразите, что целуете Мэттью. Может быть, это поможет.

Он выжидательно наклонил голову, и девушка поняла, что у нее просто нет выбора. Она потянулась, слегка коснулась губами его губ и сразу отпрянула.

– Если вы так целуете Мэттью, – скривился Алан, – то я могу сказать только: бедный Мэттью! А теперь, – он обнял ее еще крепче, – я покажу вам, как я целую Марго.

– Нет, не делайте этого. – Лоррен хотела вырваться, но он лишь вызывающе ухмыльнулся:

– Марго никогда не сопротивляется. Она всегда готова целоваться.

С этими словами он страстным поцелуем впился в ее губы, и девушка мгновенно забыла обо всем на свете. Время исчезло, и она тонула в этом море наслаждения, погружаясь в него все глубже и глубже. Наконец он отстранил ее от себя, и ей показалось, будто сильный пловец вытащил ее на поверхность. Совершенно ослабевшая и безвольная, лежала она в его руках.

Через минуту он отпустил ее, и Лоррен, совершенно ошеломленная, села в кресло. В это время в замке щелкнул ключ и вошли Берил и Джеймс. Алан встретил их у двери в столовую.

– Привет всем. – Берил посмотрела на Алана и перевела взгляд на Лоррен. – Понравился концерт?

– Очень, спасибо. – Лоррен постаралась улыбнуться как можно естественнее.

– А Мэттью здесь? – спросил Джеймс. – Я думал, что застану его.

– Нет, он поехал провожать домой Анну. Меня привез Алан.

– Разумное решение, – заметила Берил: – Садитесь, Алан, не уходите.

Он вернулся и присел на ручку кресла Лоррен, насмешливо взглянув на нее:

– Не возражаете, если я разделю с вами кресло?

– Как будто что-то изменится, если я буду возражать, – ответила она весело, но ее глаза вспыхнули.

Джеймс пристально посмотрел на нее.

– Ты выглядишь очаровательно, дорогая, – заметил он.

– Она всегда такая, – вставил Алан, – даже когда злится. А это бывает довольно часто, особенно в моем присутствии.

– В самом деле? – удивился Джеймс. – Вы что же, так не ладите друг с другом?

– Мы постоянно ссоримся, – покачал головой Алан. – Эта девушка – настоящий боец. Сражается со всем на свете, даже с неизбежным.

Лоррен резко вскинула голову и с немым вопросом посмотрела на него, но так и не нашла ответа. Его глаза были такими же бездонными, непостижимыми и насмешливыми, как и всегда, и это так разозлило ее, что ее взгляд стал ледяным, будто она намеревалась застудить этого наглеца до самых костей. Алан громко расхохотался.

– Видите, она и сейчас сражается со мной, только взглядом!

Джеймс оказался очень заинтересованным зрителем, и Лоррен была рада, когда мать принесла теплое какао и подала ему чашку. Сев в кресло, Берил повернулась к Алану и, словно Лоррен не было в комнате, спросила его:

– Не кажется ли вам, что она наконец вылупилась из своей скорлупы?

Алан взял девушку за подбородок, повернул к себе и изучающе уставился на нее.

– Не знаю, – задумчиво ответил он, – мне кажется, что у нее еще осталось небольшое укрытие, куда она всегда может спрятаться, убежать прочь от всех, как только почувствует в этом необходимость… Лоррен, как говорят, девушка «себе на уме».

– Все, я устала, – сказала Лоррен, вставая.

– Если это намек, – Алан лениво поднялся, – я его понял. Всем спокойной ночи! – Он не спеша направился к двери, оглянулся и вызывающе улыбнулся Лоррен: – Спокойной ночи, цыпленок! – и притворно выставил руки, будто защищаясь от нападения.

Берил и Джеймс рассмеялись.

Приближалось Рождество. Лоррен уже купила для всех подарки, праздничный кекс был готов и покрыт толстым слоем миндальной пасты. Вечером, когда матери не было дома, девушка решила закончить украшение кекса, залив его сахарной глазурью. Из кухни она услышала, как Алан спускается вниз по лестнице, и напряглась. Он остановился в дверях, наблюдая, как Лоррен размазывает белую вязкую массу по кексу.

– Это пахнет и выглядит так великолепно, что мне уже не хочется уезжать на Рождество домой, – заметил он.

Лоррен взглянула на него, но, увидев сардоническую усмешку, поняла, что тоскливая нотка только послышалась ей. Равнодушно и безо всякого интереса она спросила:

– Вы уезжаете?

– Моя мама останется одна, если я не приеду, – тихо ответил он.

Лоррен поставила в середину кекса маленькую елочку и рядом с ней – фигурку Санта-Клауса с большим набитым мешком.

– Ждете гостей на праздник? – спросил Алан небрежно.

– Джеймс и Мэттью, – кивнула она. – Они будут приходить каждый день. – Лоррен осторожно перенесла кекс на другое место, сполоснула руки от сахарной пудры и вытерла их полотенцем. Затем спросила:

– Вы что-то хотели?

– Помните мое обещание сделать для вас несколько заметок о газетах?