Одиночество в сети. Возвращение к началу

– Привет, пап. Это Надя. Самая важная – вместе с мамой – женщина в моей жизни. Я встретил ее благодаря тебе, за что, собственно, благодарен.

Отец выглядел обескураженным. Поправил галстук, застегнул пиджак и протянул руку зардевшейся от неожиданной встречи Наде.

– Благодаря мне? – В его голосе было слышно недоумение. – Это, скорее, надо у пани спросить, есть ли у нее причина благодарить меня за это, – сказал он, глядя с улыбкой на девушку.

– Есть и даже не одна, и, если у вас есть время, – ответила она, – я с удовольствием перечислю все. В двух словах могу сказать, что я чрезвычайно благодарна вам за чуткого, отзывчивого, нежного, романтичного, справедливого, заботливого и смелого, а ко всему еще и умного парня.

Отец принялся нервно теребить волосы. Он делал так всегда, когда был взволнован или с нетерпением чего-то ждал.

– За это, – сказал он дрожащим голосом – благодарность положена, прежде всего, моей жене.

Надя подошла к нему, встала на цыпочки, обняла за шею и, целуя в щеку, сказала:

– Пожалуйста, поцелуйте от меня маму Якуба.

Якуб видел, что отец оробел.

– Какая-то очень уж короткая эта твоя презентация, сынок. У нас в компании одно только представление выступающего и то больше длится, – сказал он и спросил, есть ли у них на чем добраться до дома, потому что в случае чего с удовольствием отвезет также «пани Надю». Когда он остановил авто у ее дома, сначала вышла Надя, а после того, как зажегся свет на крыльце, сошел и Якуб, обошел машину и остановился со стороны водителя. Отец опустил стекло.

– Спасибо, папа. За все. Поцелуй маму.

Отец вышел из машины.

– Ты рассказывал, сынок, о вещах, которых я не понимаю. Для отца это повод для печали. Но также и для гордости. – Я расскажу маме. А теперь давай, иди к этой своей Наде. Красивая женщина, – сказал он, обняв его на прощание.

Отец сел в машину, но перед отъездом спросил еще:

– Ты действительно встретил ее благодаря мне? Что-то я не припомню, чтобы когда-либо слышал о ком-то по имени Надя.

– Помнишь, как ты отправил меня в монастырь на Мазурах? Там я ее и встретил.

– Конечно, помню! Прости, сынок, ты что же, похитил монашку?

– О том же спрашивала мама, – рассмеялся Якуб. – Что это вы такими святошами вдруг сделались? Не хотите монахиню в семье? – пошутил он. – Прости, что разочарую, но я не похитил ни одной кармелитки. В монастыре работала фирма, которая проводила реставрационные работы. Потому что это памятник, а Надя – специалист по этим делам. Если бы ты меня туда не послал, я бы никогда ее не встретил.

На кухне горели свечи. Надя сидела на табуретке у окна и откупоривала бутылку вина. Поставила два бокала на полу и сказала:

– А теперь садись и рассказывай. Все по порядку. Двенадцать минут – это для меня слишком мало. Начни с квантов. Вит неправ. Они – самое важное. Даже я это поняла, – добавила она, указывая на стул напротив.

Он не следил за временем, сколько он говорил, но уж точно больше часа. В какой-то момент Надя принесла ему бумагу, на которой делала наброски. Когда он закончил, весь стол, кусок подоконника и половина пола были устланы схемами, графиками, формулами в обрамлении его каракулей.

– Наука – это так клево, – сказала Надя, когда он замолчал и начал ходить по кухне, присматриваясь к своему произведению. – Удивительно, как тебе удалось столько впихнуть в такой маленький чемоданчик. Действительно, умение выбрать главное – большое искусство. Да и вообще, этот TED – прекрасная идея. Вы получаете ровно столько, чтобы разбудить аппетит.

Она встала, толкнула Якуба на стул и села ему на колени.

– Все, хватит с квантами. А теперь сними пиджак и займись своей женщиной. Как приятно, – прошептала она ему на ухо, оплетая руками шею, – слушать умного парня и знать, что этот парень, с которым ты сегодня ложишься в постель, – твой. Ты хотя бы знаешь, что во время выступления понижал голос? Иногда до баса. Очень впечатлило. Наверное, не только меня. Девушки в аудитории смотрели на тебя, как на икону.

На кухне стало душно. Они вышли на террасу и уселись в плетеных креслах. Надя сунула подушку под спину, расстегнула рубашку, положила ноги ему на колени и заговорила:

– Твой папа меня растрогал. Вы абсолютно не похожи друг на друга. Разве что немного в жестах. Он тоже щурит глаза, когда смущается. И такой же стеснительный. Может, расскажешь о нем побольше? Только о нем, а не о нем и о маме.

Он посмотрел на нее. Прекрасно понимал, что она имела в виду. На минуту задумался.