Одиночества нет

Когда они вышли на улицу, дождь не прекратился. Дядя держал зонт над Леной, и она шла, уткнув взгляд в серый асфальт. Впрочем, глядеть все равно было не на что. Спрятавшиеся под зонтами горожане не спешили приветствовать друг друга и раскланиваться, торговцы жались в лавках, не решаясь выставить прилавки на улицы. Под козырьком одного из подъездов сидел вымокший пес и провожал взглядом прохожих с зонтами.

На работе ее встретили затравленные глаза Михаила и напускная бравада Павла. От этого Лене стало совсем плохо: навалились озноб, тошнота, слабость. Захотелось отгородиться от мира толстенной каменной стеной. Ей предложили уйти домой, но из чувства противоречия она отказалась, вспомнив, что сегодня приходит поставка, за которой дядя просил проследить. Паша утверждал, что прекрасно справится сам, но она упорно мотала головой и твердила, что все равно пойдет в порт.

Избавиться от общества Павла не удалось. В порт они вышли заранее, потому что Лене хотелось подышать свежим воздухом. Паша воспрянул, истолковав это как повод продолжить ухаживания. Галантно, как ему казалось, он раскрыл над ней зонт, а на Крепостном мосту махнул рукой в сторону замка и заявил:

— Это гордость нашего города! Замок на Ондриевом острове! По легенде именно здесь…

Лена бросила на него холодный взгляд:

— Не надо экскурсий!

Не обращая внимания на ее состояние, Паша залепетал:

— Ну что ты, мне просто очень приятно рассказать тебе про мой любимый город.

— Глупости! — перебила она. — Ты его ненавидишь!

Павел оскорбился и начал спорить, упомянул про известный снобизм столичных жителей, считающих, что все провинциалы просто мечтают перебраться в центр. Однако в глубине души с горечью признал, что девушка, в какой-то мере права. Он не любил родной город. Хотя и не особенно стремился отсюда уехать.

Лена шла, обняв себя за плечи, и совершенно его не слушала. Это было тем легче, что негромкие слова почти сливались со стуком капель в купол зонта. Когда они прошли через Федорову площадь, Павел решил, что она мерзнет, и предложил свой пиджак. Лена криво усмехнулась — мужской пиджак на ней? Нелепо и бесполезно. Нет.

Происходившее в порту она запомнила плохо. Павел водил ее по каким-то административным зданиям, они разговаривали со служащими, сидели в коротких очередях, проходили мимо железнодорожных путей, контейнеров и сложенных огромными штабелями товаров. От дождя все стало сырым и таким неприятным, что Лена не хотелось всего этого видеть.

Лишь под конец мероприятия Лена бросила взгляд на портовые краны, серо-стальные волны, на дымку, скрывающую горизонт, и подумала, что в другом настроении бродила бы здесь, с любопытством разглядывая тяжеловесные суда и деловитых людей. Каждая мелочь порта вызывала бы живейший интерес. От этой мысли стало чуть легче. Исподволь она принялась разглядывать суетливый даже под дождем порт. Какой-то невысокий крепкий человек в брезентовом плаще поймал ее взгляд, лукаво подмигнул, и против воли Лена улыбнулась.

Они вышли из порта и отправились обратно в контору. Лена все думала. Собственно, почему она должна страдать? К чему ей это гнетущее чувство одиночества? От нее отказался какой-то неизвестный нелепый тип, полный напыщенных нравоучений? Ну и что! Вот рядом идет человек, который уже голову в кровь разбил о стену ее неприступности. Стоит только дать ему понять, что она согласна быть с ним, и все кончится. Никакого одиночества! Она опять будет нужна кому-то! Она уже нужна!

Они вновь проходили мимо памятника генералу на Федоровой площади, когда Паша предложил:

— Могу ли я пригласить тебя сегодня на обед?

— Это такое романтичное свидание в сопровождении Миши, Васи и всех-всех-всех?

— Нет, что ты, — улыбнулся Павел, — Миша сегодня в обед на улицу Жестянщиков едет, повезет в починку флюгер. А остальных не возьмем. Будем только вдвоем!

— Флюгер? Он разве живет в Старом городе?

— Нет, — покачал головой Павел. — На Флотском проспекте.

— Но там же большие дома? Многоквартирные?

— Да, — подтвердил Павел и добавил, поняв, что именно показалось ей необычным. — У нас на всех домах стоят флюгера. Даже на панельных.

— Но зачем?

— Есть старая легенда, — довольный Паша затянул паузу, ожидая просьбы продолжить рассказ.

— Какая легенда? — спросила Лена и взяла его под руку.

Теперь, когда она разговаривала с Павлом, стучащий по куполу зонта дождь уже не был так слышен. Мир сузился до пространства под зонтом, до плеча ее высокого спутника, стал маленьким и уютным и даже, как будто, не таким сырым.

— У нас в городе верят, что есть… точнее не так… Ты слышала когда-нибудь про Белую Чайку?

— Слышала: это ликер, ресторан и гостиница. По всему городу про нее постоянно упоминают.

— Да. Так вот, у нас верят, что существует особая чайка, Белая, и если она присядет на флюгер на крыше, то принесет в дом удачу, счастье, благополучие… и вот чтобы это случилось, надо чтобы Чайке было куда сесть. Поэтому над каждой крышей ставят флюгера.

— А, по-моему, чайки все белые, — пожала плечами Лена.

— Обычные чайки все-таки серые с черным и белым, — улыбнулся Павел, — а эта — совсем белая.