Один в поле воин

– Ты смотри, опять они что-то чуют! – с беспокойством заметил Билли.

– Теперь уже не поймают, мы в самых плотных слоях. Им здесь даже не разогнаться – перегрев получат.

– Я не знаю, у меня яхта была только для космоса. Меня на неё челноком доставляли.

– Ну вот, смотри – узнаёшь местность? Это то место, что ты заказывал? – спросил Головин, когда бортовой компьютер стал выдавать на экран окна с увеличенной поверхностью планеты.

Многорядное шоссе, потоки машин, река неподалёку и через неё мост.

– Похоже на то. Давно я тут не был. Но река тут была, это точно. Куда мы приземлимся?

– А вон какой-то пустырь… Построек нет, и небольшой лес неподалёку.

– Тут нет пустырей, там повсюду природные заповедники.

Корабль качнулся, и Головин с Билли переглянулись. На экране появилась сопроводительная надпись.

– Чего там?

– Штанги с посадочными двигателями вышли. Сейчас будем садиться.

Лёгкая вибрация дала понять, что посадочные двигатели запустились. Началось торможение, и Головин с Билли почувствовали небольшие перегрузки – примерно в полтора раза.

Билли быстро сел на пол, а Марк остался в кресле, ухватившись за панель терминала.

Наконец, корабль встал на опоры, и вибрация прекратилась. На экране появилась информация о составе наружной атмосферы, температуре и влажности воздуха. И ещё ряд параметров, которые, видимо, были важными для прежних владельцев корабля, но Головину они ни о чём не говорили.

– Чего там пишут? – спросил Билли, поднимаясь.

– Пишут, что погода хорошая и тепло. Похоже, там лето.

– Там всегда лето. Ну что пойдём, пока полиция не нагрянула?

– Не дёргайся, – сказал Головин и, встав с неудобного кресла, сделал несколько разминочных движений. Затем застегнул свой пиджак и пнул прогоревший бронежилет, который всё ещё валялся под ногами.

– Мы всё ещё в маскировочном режиме, нас никто не видит.

– А точно не видит? – усомнился Билли.

– Ну, если уж пограничные перехватчики разглядеть не сумели с их-то возможностями, то полиция и подавно, – заверил Головин, – я предлагаю, прежде чем выходить отсюда, поискать какой-то жратвы. Ну, хотя бы воды, а то неизвестно, как там снаружи всё обернётся.

– Нормально там обернётся, – отмахнулся Билли уверенно.

– Ну, может, и так. У меня, оказывается, обе мои карточки сохранились – вот тут, в кармане. И даже удостоверение.

– Повезло, – улыбнулся Билли.

– Так что подхватывай винтовку, и давай поищем здесь какие-то хранилища. Может, чего ценного найдём, чего ж просто так уходить.

– Ну давай, – согласился Билли и, почесав опалённую бороду, поправил куртку спортивного костюма. Винтовку он держал как-то нехотя, видимо, желая избавиться от неё поскорее. Головин же, напротив, держался за оружие крепко, поскольку оно давало ему чувство уверенности.

Они вышли в заполненный аппаратурой предбанник, потом Марк обнаружил ещё одну дверь, которую они прежде не заметили.

– Дверь, – сказал Головин.

– Похоже. А как открыть?

– Может, мы тут уже прописаны? – предположил Головин и дотронулся ладонью до приёмной панели.

Его предположение оказалось верным, дверь открылась, и он прошёл в узкий коридорчик, на потолке которого едва теплились осветительные панели. Это нельзя было назвать освещением, скорее, ориентиры, чтобы знать, куда двигаться.

За узким коридорчиком оказалось такое же тёмное, но просторное помещение, и когда Головин первым вошёл в него, он стал ощупывать стены в поисках какого-нибудь включателя.

Включателя он не нашёл, но тут сработала их с Билли прописка, и под потолком вдруг вспыхнули осветительные панели, после чего Головин с Билли увидели, что вдоль длинных стен, на откидных сиденьях слева и справа сидели штурмовики – такие же, в каких они стреляли, когда те пытались высаживаться на станцию.

Головин вскинул винтовку. Билли икнул от страха и тоже навёл оружие на одетых в чёрные доспехи пехотинцев.

Те отреагировали мгновенно, разом вскочив и с лязгом выкатив весь свой арсенал.

Головин прикинул, что их тут не менее двух десятков и у него с Билли нет никаких шансов. Секунда шла за секундой, Марк чувствовал, как к нему вернулся ужас, о котором он уже забыл.

Страх сковал его руки и ноги, а рядом трясся Билли, и от этого становилось ещё хуже.

– Ре… Ребята, а… Давайте разойдёмся по-хорошему… – произнёс Головин и сам не узнал своего голоса.

Десант стоял не шевелясь, ничем не выдавая свою реакцию на услышанное. И слышали ли они что-то? Может, у них какая-то частотная отсечка?

– Вы меня слышите? Я предлагаю разойтись мирно. Мы сейчас уйдём с корабля, а вы полетите обратно.

Пехотинцы продолжали стоять непоколебимой стеной, и только световые зайчики поблёскивали на срезах стволов их многочисленного оружия.

– Мне кажется… – промямлил Билли. – Они хотят, чтобы мы первыми опустили оружие…

– С чего ты взял? – уголком рта спросил Головин, не отводя взгляда от вражеского десанта.

– Ну, это… Кубитное видение…

– Ты же говорил, что тебя отпустило?

– Похоже, ситуация такая, что… Короче, давай опустим стволы первыми…

– Ты уверен?

– Ну, посмотри сам.