Один в поле

Теперь, придя в сознание, я был готов расцеловать своих внутренних хомяка и жабу за то, что те не позволили просто так подарить добрым дядям добытое тяжелым трудом сокровище. Непонятным образом, находясь в невменяемом состоянии, я догадался прятать излишки в недоступном для других людей месте.

В соседнем штреке обнаружилась огромная дыра в полу. Это был вход в тоннель. Однако обследовать его, чтобы понять, насколько он тянется и куда ведет, не представлялось возможности из-за скопившейся внутри смеси двуокиси углерода и сернистого газа. По всей видимости, работы по добыче индаура в этом месте были остановлены после того, как кто-то из каторжан наткнулся на пещеру.

Представляю, какое горе испытал неведомый мне заключенный, после того, как выяснилось, что пробитый им потенциальный маршрут для бегства с каторги оказался недоступен. Вроде бы, вот он беги. Но дышать ядовитой газовой смесью невозможно. Печаль и грусть.

Несмотря на ограниченность своего сознания перед тем, как заняться добычей солнечного камня, я все-таки обошел смежные с моим штреки. Из людей никого не обнаружил. Зато наткнулся на тоннель с отравленной атмосферой. Способность задерживать дыхание более чем на десять минут позволила мне обследовать ход на довольно приличное расстояние. Именно здесь, подчиняясь требованию вышеупомянутых «хомяка и жабы» я организовал тайное хранилище излишков добытого солнечного камня. По какой причине я это делал? Теперь сложно объяснить. Скорее всего, что-то такое было записано на неповрежденных участках серого вещества коры моего головного мозга.

Неоднократно ко мне в штрек заявлялись представители лагерной администрации. Никак не укладывалось в головах чиновников, что такой здоровенный парень добывает за смену всего один камень. Косвенным доказательством их подозрений служило огромное количество перерабатываемой мною пустой породы, которую, кстати говоря, раз в неделю вывозила на поверхность специальная команда зеков. Несмотря на любые внезапные проверки, излишков кристаллов при мне обнаружено так и не было, а тщательные поиски в соседних штреках к положительным результатам не привели. Сунуть нос в тоннель с отравленной атмосферой никому в голову не пришло. Точнее пришло, даже пошарили неподалеку от входа, но углубиться на пару сотен метров никто из проверяющих не рискнул.

По всей видимости, команда мусорщиков, делавших еженедельную уборку «стучала» о количестве вывезенной пустой породы из моей штольни не только лагерной администрации, но еще и местным авторитетам. В какой-то момент ко мне повадились гости с требованиями и угрозами. Я молча выслушивал брызгавших слюнями индивидов, доказывавших мне, что нужно делиться честно нажитым. Их слова попросту не доходили до моего сознания. А вот когда они пытались надавить на меня физическими методами воздействия, я их убивал. Незамысловато, киркой по голове, быстро и эффективно. Тела относил в то же самое подземелье, где хранил свои сокровища, амулеты кошачьего глаза, по которым могли определить местоположение заключенных, сбрасывал по дороге к месту отдыха в удаленных штреках. Удивительно, но столь сложные манипуляции я осуществлял неосознанно на уровне инстинктов и рефлексов.

После третьей неудачной попытки уголовников выбить добытые камни, меня пару раз попробовали зарезать во время сна. Не получилось. Каждый раз, при приближении очередного убийцы, я просыпался, благодаря какому-то звериному чутью. В результате злоумышленник получал в глаз свою же заточку на всю её длину и умирал практически мгновенно. А я переворачивался на другой бок и спокойно досматривал прерванный сон. Шучу, конечно, если и были какие-то сны, я их не помню. После обнаружения очередного трупа с железякой в голове меня пытались допросить. Но я лишь переминался с ноги на ногу перед строгим следователем и молча улыбался. В конце концов, меня оставляли в покое. Ну какой спрос с полного идиота? Местные уголовные авторитеты также смирились с независимым дебилом.

В состоянии умственно неполноценного я провел более полугода. Сегодня свершилось. Я пришел в сознание и не просто очнулся, во мне пробудился мощный псионический дар.

— Дед! — позвал я. — Ну где ты прячешься?!

Однако виртуальный образ опекуна и наставника так и не отозвался на мой громкий зов. Вместо него в ушах раздался бархатный женский голос нейросети:

— Личностная матрица, позиционирующая себя как Дед, уничтожена вместе с имплантированным носителем в результате псионической атаки, осуществленной Верешем Лонгини. Во избежание отравления организма носителя продуктами распада, органические остатки импланта нейтрализованы и переработаны нанобиотами.