Один страшный день

Анфиса Петровна. Вон как изгваздал! Тебе и дела мало, а бабушка чисть да стирай! Чисть да стирай!

Ваня(бурчит, глядя в тарелку). А я и в грязном могу ходить. Я не стиляга какой-нибудь.

Анфиса Петровна(передразнивая). «В грязном ходить»! «В грязном ходить»! (Берет с полки щетку и выходит в переднюю.)

Надежда Леонидовна встает из-за стола, берет испачканные Севины брюки. Поджав губы, она демонстративно разглядывает их, вытягивает то одну штанину, то другую.

Сева(немного смущенно). Вообще… я их сам могу почистить…

Надежда Леонидовна молчит.

Анфиса Петровна(в дверях). Леонидовна, тут их нельзя чистить. Надо во двор идти. А то мы всю квартиру испакостим.

Надежда Леонидовна(разглядывает штаны). Да. Надо во двор идти.

Анфиса Петровна. Глину да тину эту самую еще можно отчистить, а уж ягоды не отстирать. В химчистку сдавать придется.

Надежда Леонидовна. Да. Придется.

Анфиса Петровна. Опять деньги платить!

Надежда Леонидовна. Придется платить.

Пауза.

Анфиса Петровна. Что ж делать-то будем, Леонидовна? А?

Надежда Леонидовна(отчеканивает). Терпеть, Анфиса Петровна.

Пауза.

Анфиса Петровна. Леонидовна! А может, пойти завтра в школу да поклониться? Может, простят их в последний раз?

Надежда Леонидовна молчит.

Леонидовна, а я ведь дело говорю! Пойдем завтра в школу к директору, скажем: так, мол, и так, войдите ради бога в наше положение, ведь мальчишки у нас за лето совсем дикими станут! А, Леонидовна?

Надежда Леонидовна(отчеканивает). Бесполезно. (Забирает Севину одежду.) Пойдемте чистить, Анфиса Петровна. (Направляется к двери.)

Анфиса Петровна(ребятам). У, м-м-мучители! (Уходит с Надеждой Леонидовной.)

Ребята некоторое время молчат.

Ваня. Сев!..

Сева. Ну?

Ваня. А моя бабушка правильно говорит.

Сева. Что «правильно»?

Ваня. Пойдем завтра к Галине Васильевне и скажем: «Галина Васильевна! Ну, вот честное-распречестное!.. Ну, вот последний-распрепоследний раз!»

Сева. Только зря унижаться. (О чем-то думает и вдруг вскакивает.) Слушай! У меня получше идея.

Ваня. Опять идея?

Сева. Как только бабушки уснут — выходи в кухню.

Входят бабушки.

Надежда Леонидовна. Просто стыдно было смотреть, Анфиса Петровна. Вы полюбуйтесь только, как все это выглядело. Вы направляетесь к подъезду. Вон там идет кошка (показывает), и вы вдруг сворачиваете и на глазах у всех описываете вот такую дугу, чтобы эта несчастная кошка не перебежала вам дорогу. Позор!

Анфиса Петровна. Леонидовна! Да ты меня хоть при детях не срами!

Надежда Леонидовна. Извините, пожалуйста! (Севе.) Всеволод, спать!

Сева(сразу встает). Спокойной ночи, бабушка.

Надежда Леонидовна. Спокойной ночи! И никаких чтений перед сном!

Сева. Хорошо, бабушка. (Уходит.)

Анфиса Петровна. Иван, а ты чего сидишь?

Ваня. Иду, бабуля. Спокойной ночи, бабуля! Надежда Леонидовна, спокойной ночи! (Уходит.)

Анфиса Петровна(удивленно). Чего это с ними? Ишь какие шелковые!

Надежда Леонидовна. Быть может, совесть проснулась. И на том спасибо! До завтра, Анфиса Петровна!

Анфиса Петровна. Спокойной ночи, Леонидовна!

Старушки гасят свет и уходят. Некоторое время сцена пуста. Кухня освещена слабым ночным светом из окна. Слышно, как во дворе мяукают коты. Скрипит дверь. Крадучись, появляется Ваня и включает свет. Ваня в одних трусах. Появляется Сева. Он тоже в трусах.

Ваня. Спит?

Сева. Спит.

Ваня. Ну, давай твою идею.

Сева. Мы перед Лидкой виноваты?

Ваня. Виноваты…

Сева. Перед ребятами виноваты?

Ваня. Виноваты…

Сева. Мы должны загладить свою вину?

Ваня. Н-ну… вроде не мешало бы.

Сева. Ну и вот! Теперь представь такое: ребята путешествуют, ведут всякие там исследования, испытывают разные трудности… и все время чья-то невидимая рука оказывает им таинственную помощь!

Ваня. Это чего: наша рука?