Один современный миф

Четвертая пара противоположностей — единица и четверица — синтезирована, как нам представляется, в виде пяти фигур, расположенных в шахматном порядке (рис. 3 и 4): четыре элемента служат своего рода обрамлением для пятого, выделенного благодаря своему центральному положению. В истории символов «четыре » появляется как результат развертывания «одного». «Развертывание» понимается следующим образом: «единое существо» (Allwesen) не может быть познано как таковое, ибо, по определению, его нельзя ни отличить от чего бы то ни было, ни сравнить с чем бы то ни было. Развертываясь и воплощаясь в виде четверицы, единое обретает тот минимум различимых качеств, благодаря которому его отныне можно распознать. Подобный ход рассуждений не содержит в себе ничего метафизического; он просто указывает на психологическую формулу, описывающую процесс осознания содержимого сферы бессознательного. Действительно, пока нечто пребывает в сфере бессознательного, оно не обладает никакими различимыми свойствами; соответственно, его удел — быть частью всеобщего незнания, быть везде и одновременно везде отсутствовать, или, по выражению гностиков, всеприсутствовать, не существуя. Но перейдя в сферу сознания, это содержимое сразу же дезинтегрируется, распадается, дробится... — на четыре; лишь благодаря четырем кардинальным функциям сознания оно становится достоянием опыта. Итак, это содержимое воспринимается как нечто существующее, распознается и дифференцируется, обнаруживает свою приемлемость, привлекательность, или, наоборот, непривлекательность; наконец, предугадываются его истоки и направленность1. Содержимое бессознательного не может быть ни воспринято ощущениями, ни распознано мыслью, ни оценено чувством; поэтому все, касающееся его пребывания во времени, относится к области интуиции.

Расщепление единого и превращение его в «тетраду» можно сравнить с делением горизонта на четыре стороны или с делением годового цикла на 4 времени года. Таким образом, в акте осознания находят свое проявление четыре фундаментальных аспекта целостности или, по меньшей мере, приближения к целостности и отношения к ней. Все это, впрочем, никому не мешает умозрительно представить себе существование еще трехсот шестидесяти других аспектов. Названные мною четыре аспекта указывают всего лишь на то обстоятельство, что человеческому разуму свойственно естественным образом делить «круг» или «целостность» по меньшей мере именно на столько частей.

В историях болезни моих пациентов я очень часто сталкивался с символом тетрады (IV), значительно реже — с символом триады (III) и совсем редко — с символом пентады (V). Надо сказать, что моя клиентура всегда отличалась интернациональным составом; благодаря этому у меня было много возможностей для сравнительных наблюдений над этническими особенностями. Я обнаружил, что все без исключения «триадические» мандалы исходили от пациентов-немцев. Мне кажется, что это каким-то образом связано с второстепенной ролью, которую типическая фигура «анимы» играет в немецкой художественной литературе — в отличие от романов французских или англо-саксонских авторов. В противоположность основной, обычной структуре 3+1 триадическая мандала — если рассматривать ее с точки зрения целостности — имеет структуру 4-1. Четвертая функция, диаметрально противоположная пер-

1) «Функции сознания», о которых говорит здесь Юнг, сводятся, таким образом, к ощущению, мысли, чувству и интуиции.

вой и главной, — это недифференцированная, низшая функция, характеризующая слабую сторону, «тень» личности. Если она не представлена в символе целостности, это означает существенный перевес сознания.