Один шаг

Получилось жестко, грубо — не сдержал эмоций. В некоторых случаях самоконтроль бессилен. Может, лорд тер Шин до сих нор любил свою Ану — он сам не знал. Зато понимал, что девочке нужна мать, поэтому в свое время женился. Оставаться дядей не смог, удочерил.

Целых двадцать три года скелеты мирно дремали в шкафах и вот с сокрушительным грохотом вывалились наружу. Но ничего, лорд сумеет защитить дочь. Он придумал, где ее спрятать. Входя в кабинет, не имел понятия, теперь — да. Оставалось заручиться согласием ректора Академии колдовских сил. Отец Эвисы полагал, что проблем не возникнет. В отличие от многих, Лонас тер Шин тепло относился к демону, успел бок о бок поработать с ним во время покушения на императора.

Эвиса напряженно молчала. Отец впервые открыто говорил о матери, но так скупо. Складывалось впечатление, что он всеми силами старался предать ее существование забвению. Говорил зло, будто о нерадивой адептке. Никаких объяснений, словно так и надо.

Двадцать три года лжи — и отмахнуться? Как, почему лорд тер Шин скрывал имя возлюбленной, действительно ли она сестра князя рода шан Артенов? Столько вопросов и ни одного ответа. Между тем семейные тайны угрожали жизни Эвисы, однако отец не считал нужным объясниться. На кабинет наложено заклинание, особисты в ближайший час точно не вернутся, можно выкроить время для разговора. Потом может оказаться поздно.

— Ты ничего не хочешь сказать… — Слово далось с трудом, глухо ухнув в пространство: — Отец?

Лорд тер Шин молчал и смотрел в одну точку. Пальцы гладили граненый стакан с бренди. Девушка ясно ощущала его запах — терпкий, резкий. Мужской напиток, однако некромантка его пригубила, иначе не решилась бы надавить. Эвиса слишком хорошо знала родителя, нужно ловить минуты слабости, потом он вновь замкнется в себе, станет ректором Высшей школы смерти. Наверное, из-за характера его в свое время выбрала неспящая. Только вот Лонас тер Шин такой теперь. Девушка понятия не имела, как выглядел, что чувствовал, говорил и делал отец в молодости. Несомненно, годы преподавательской и руководящей работы закалили его. Вдруг двадцатилетний Лонас был мечтательным юношей? Ни у кого не спросишь. Дед и бабка в могиле, мачеха отродясь мужем не интересовалась. Что-то подсказывало, отец мало изменился, только стал сдержаннее.

— Значит, я еще отец, — глухо произнес лорд. — Уже хорошо. Прежде ты назвала бы дядей. Когда сердилась, неизменно отдалялась.

— Не тяжело было слушать? — Эвиса закашлялась и отставила стакан.

Бренди попал не в то горло.

— Нет, — огорошил владелец кабинета. — Хватало того, что ты рядом. Тер Шин, человек.

— То есть ты меня защищал? — Против воли в девушке закипало раздражение. — Враньем? — Бренди туманил голову. Рассудок призывал остановиться, но Эвиса не могла. Она вновь и вновь глотала по капле крепкий напиток. — А теперь совесть замучила? Еще бы, столько лет лгать! Притворяться дядюшкой, сочинять сказки о сестре. Что ты сделал со слугами? Прикопал, чтобы не поведали о предосудительной связи? Духов, разумеется, уничтожил. С твоей квалификацией дел на пять минут. Так вот, — она сама не заметила, как расплакалась, сидела и упрямо терла глаза, — я предпочла бы правду. Я имею право знать, отец. Либо скажешь, либо узнаю сама. Только тогда домой не вернусь.

Девушка отвернулась и вытащила платок. Она никогда не отличалась сентиментальностью, а тут не могла унять слез. Боль давила изнутри, разрывала на части. Обида и горечь поднялись со дна души, отравляя кровь.

— Эва? — осторожно позвал лорд тер Шин.

Некромантка не пошевелилась.

— Эва, мы обсудим все позже. — Твердая рука похлопала ее по плечу. — Мне очень жаль. Поверь, я считал, что так лучше. Теперь займемся насущными проблемами.

— Нет, — упрямо повторила девушка. — Ты обязан рассказать мне о матери.

Ответом стало напряженное молчание. В очередной раз тихо звякнула бутылка, заструилось по стеклу виски цвета жженого сахара.

— Ты ее соблазнил? — предположила Эвиса. — Не бойся, осуждать не стану, всего лишь пытаюсь понять, отчего ты так ненавидишь маму.

— Как раз наоборот, Эва, — тяжко вздохнул лорд тер Шин и опустился в высокое кожаное кресло.

Лицо его посерело — или виной игра света и тени? Владелец кабинета не спешил пить. Фамильный перстень раздражающе скрежетал по стакану. Казалось, внутри лорда надломился стержень. Вроде ничего не изменилось, а человек уже не тот. Эвиса не могла объяснить, но перед ней сидел совсем другой Лонас тер Шин.