Один против Абвера

На позициях противника включились мощные прожекторы, заработал второй пулемет. Пули крошили комья глины, разбивали в щепки трухлявое дерево.

— Берегите обер-лейтенанта, парни, — прохрипел Алексей. — Он наш главный улов. Без него мы ноль без палочки.

Из опасной зоны они вышли без потерь, покатились по пологому склону, подминая мелкий кустарник. Во мраке ночи маячила кромка леса.

Навстречу им из оврага бежали темные фигуры. Это были бойцы капитана Кудрявцева.

Появился и сам командир батальона.

— Молодцы, ребята! — воскликнул он, взглядом пересчитывая людей, падающих от усталости. — Без потерь отработали, задачу выполнили!

Пружина, сдавившая грудь Алексея, постепенно разжималась. Люди шли между завихрениями колючей проволоки, мимо пулеметных гнезд, орудий, вкопанных в землю. Разведчики пошучивали, пленных больше не били, освободили их от кляпов, снисходительно разрешили справить малую нужду в стороне от дороги.

Кудрявцев предложил Саблину эскорт, но тот от него отказался. Мол, своих людей предостаточно, впереди безопасная зона.

Группа оставила за собой позиции батальона, втянулась по лесной дороге в осинник. Ночь была в разгаре. Тучи перекрыли небо. Ветер свистел где-то в вышине, теребил кроны деревьев.

— Не останавливаться, парни! — приказал Алексей, подгоняемый нетерпением. — Дома перекуривать будем. Маленько осталось.

Группа вышла из леса, двинулась по тропе, тянувшейся между косогорами. Начал накрапывать дождик, потом прекратился. Впереди еще один лесок, за ним западные окраины Ненашева.

Люди месили грязь, тяжело дышали. Заходился кашлем обер-лейтенант Эберт. Допрашивать его на ходу было бессмысленно. У унтер-фельдфебеля Вагнера заплетались ноги, его вырвало.

Алексей в нетерпении поглядывал на часы. Начало третьего ночи.

Народ порядком подустал, разговоры стихли. Последний косогор, лесополоса. Группа уже вошла в нее.

Никто не понял, что произошло. Они попались элементарно!

Из гущи деревьев, росших по левую руку, прилетел какой-то металлический предмет, запрыгал под ногами ефрейтора Соловейчика, толкающего Эберта. Вторая такая же штуковина упала чуть дальше. Ударил автомат, один за другим прогремели два взрыва.

За какой-то миг до беды капитан Саблин оттолкнулся ногами и полетел в глубокий кювет. Осколки миновали его, но в ушах звенело, голова ломалась на апельсиновые дольки. Алексей упал неловко, дикая боль пропорола плечо. Он чуть не отключился.

Люди метались на дороге. Кто-то стонал. Матерился что есть мочи Пустовой.

Надрывался ППШ из леса, не давал живым прийти в себя. Судя по всему, там был единственный стрелок, он же метал гранаты, оборонительные лимонки.

Алексей отделался ушибом. Он уже полз на косогор, стиснув зубы. В голове его висела муть. Еще там стоял жирный вопросительный знак.

Солдаты и офицеры, которые успели залечь, рассыпаться по бороздам и кювету, открыли огонь с опозданием, когда в кустах уже никого не было. В отдалении трещали ветки, ломались под ногами хворостины. Стрелок проворно убегал. Он сделал свое черное дело.

— Прекратить стрельбу, догнать! — взвыл Алексей.

Он бежал по обочине как-то криво, подволакивая ногу.

На дороге остались несколько искалеченных тел. Кто-то еще шевелился, кашлял кровью.

Поднялись трое разведчиков, в их числе сержант Чудилов, побежали за ним, ворвались в лес и сразу же уперлись в сучковатое дерево, перегородившее дорогу. Возможно, оно валялось вдоль опушки, кто-то перенес его сюда, закрыл проезд, но не проход же. Люди лезли через торчащие сучья, ругались.

Кто-то сообразил, побежал в обход. Лучше бы он этого не делал. Засада была подготовлена мастерски. Натянулась проволока, прогремел взрыв! Повалились два разведчика, нашпигованные осколками.

Алексею тоже досталось. Ударная волна повалила его на злосчастное дерево. Сучок так ударил под ребро, что он несколько минут не мог прийти в себя, задыхался. Чудилов, раненный в руку, пытался вытащить его на дорогу.

Преследование захлебнулось. У этого типа имелась приличная фора. Ему удалось уйти. Он наверняка знал потайную тропку, мог незаметно выбраться к городской околице.

Саблина рвало от злобы. Кружилась голова. Он брел точно ослепший, ноги его заплетались.

Здесь работал крот, кто бы сомневался! Он натворил таких дел, на которые способна не всякая диверсионная группа.

Два тела остались у поваленного дерева, еще пять — на дороге. Из группы Чудилова выжил только он сам, да и то рука его болталась плетью, кровоточила. Ефрейтора Соловейчика и обер-лейтенанта Эберта порвало на куски, собирать было нечего. Стонал унтер-фельдфебель Вагнер, раненный в бедро. Вадим Пустовой получил контузию, но не тяжелую. С ним все было более-менее в порядке. Хлопал себя по ушам Левторович. Он сидел в нелепой позе посреди дороги, тряс головой, харкал кровью.

— Вадим, Женя, вперед, догнать упыря! — простонал Алексей. — Он еще не ушел далеко. И помощь приведите.

Мутные фигуры удалились, пропали в лесу. Глупо! Они никого не догонят. Этот гад снова победил.

Сержант Чудилов кряхтел от боли, затягивал резиновую шину под плечевым суставом, чтобы ослабить кровотечение.