Один плюс один

Они играли в шахматы. Разговоры утомляли отца, но, как ни странно, играть в шахматы он мог. Он часто засыпал посередине игры, погружался в забытье во время хода, и Эд терпеливо сидел у кровати и ждал, когда отец проснется. Он открывал глаза, мгновение-другое пытался понять, где находится, закрывал рот и хмурил брови, оценивая положение на доске. Эд двигал фигуру и делал вид, что из игры вырвана минута, а не час. Они беседовали. Не о том, что действительно важно. Наверное, они с отцом слеплены из другого теста. Они болтали о крикете, погоде, возмутительных тарифах на развлекательную систему, установленную в изножье больничной койки. Отец упоминал о медсестре с ямочками на щеках, которая всегда рассказывает что-нибудь забавное. Просил Эда позаботиться о матери. Беспокоился, что она слишком много работает. Боялся, что чистильщик канав будет драть с нее втридорога, если его не будет рядом. Его раздражало, что он потратил осенью кучу денег, чтобы убрать мох с лужайки, и не увидит результата. Эд не пытался спорить. Не хотел показаться снисходительным.

– А где юла? – спросил отец как-то вечером. Он готовился поставить мат через два хода. Эд пытался найти способ ему помешать.

– Какая юла?

– Твоя девушка.

– Лара? Папа, ты же знаешь, что мы…

– Не она. Другая.

Эд перевел дыхание.

– Джесс? Она… э-э-э… наверное, дома.

– Она мне понравилась. Она так на тебя смотрела. – Отец медленно подвинул ладью на черный квадрат. – Я рад, что ты ее нашел. – Он едва заметно кивнул. – Неприятности, – пробормотал он себе под нос и улыбнулся.

Стратегия Эда рассыпалась. Отец победил его в три хода.

33. Джесс

Бородатый мужчина вышел из распашных дверей, вытирая руки о белый халат. Он остановился на пороге, как будто забыл, что ему здесь надо.

– Норман Томас?

Джесс никогда не приходило в голову, что у их собаки есть фамилия.

– Норман Томас? Большой пес неопределенной породы? – Врач опустил подбородок и посмотрел на Джесс.

Она неловко встала с пластикового стула.

– Тяжелые повреждения внутренних органов, – сразу перешел к делу врач. – Сломано бедро, несколько ребер, трещина в передней лапе. Что творится внутри – узнаем, когда спадет опухоль. Левый глаз, боюсь, не спасти.

Джесс заметила яркие мазки крови на его голубых пластиковых тапочках и почувствовала, как рука Танзи напряглась в ее руке.

– Но он еще жив?

– Я не хочу напрасно обнадеживать. – Врач говорил очень осторожно, похоже, не раз наблюдал попытки утопающих цепляться за соломинку. – Следующие сорок восемь часов будут критическими.

Танзи застонала не то от радости, не то от боли.

– Давайте отойдем. – Врач взял Джесс под локоть, повернулся спиной к детям и понизил голос. – Должен сказать, что, учитывая тяжесть повреждений, возможно, наиболее гуманно оставить пса в покое.

– Но если он проживет сорок восемь часов?

– У него появится шанс выжить. Но, как я уже говорил, миссис Томас, я не хочу напрасно обнадеживать. Его дела плохи.

Очередь молча наблюдала за ними. Кошки дремали в переносках на коленях, маленькие собачки пыхтели под стульями. Никки смотрел на ветеринара, выпятив подбородок. Вокруг его глаз размазалась тушь.

– И если мы не сложим руки, это обойдется недешево. Ему может понадобиться больше одной операции. Возможно, несколько. Он застрахован?

Джесс покачала головой.

Ветеринар явно испытывал неловкость.

– Должен предупредить вас, что лечение обойдется в значительную сумму. И гарантии выздоровления нет. Очень важно, чтобы вы это поняли, прежде чем что-либо решать.

Нормана спас ее сосед, Найджел. Он выбежал из дома с двумя одеялами, одним укутал дрожащую Танзи, другим накрыл тело пса. Велел Джесс идти в дом. Увести детей. Он бережно натянул клетчатый плед на голову Нормана, замер и спросил Натали:

– Ты это видишь?

Сначала она его не услышала из-за гула толпы, приглушенного воя Танзи и плача детей, которые не были знакомы с Норманом, но прекрасно понимали, как это печально – собака, неподвижно лежащая на дороге.

– Натали? Его язык. Смотри! По-моему, он дышит. Вот что, поднимите его. Отнесите в машину. Скорее!

Поднять пса получилось только втроем. Соседи осторожно уложили его на заднее сиденье машины и помчались в большую ветеринарную клинику на окраине города. До мистера Миллера на перекрестке было ближе, но в клинике была операционная и прямая связь со всевозможными специалистами. Натали баюкала Нормана, сидя на полу на корточках и поддерживая его голову. Джесс была искренне благодарна, что Найджел даже не заикнулся о крови на обивке сидений. Соседи позвонили из ветеринарной клиники и сказали приезжать как можно скорее. Под курткой на Джесс до сих пор была пижама.

– Так что вы решили?

Лиза Риттер однажды рассказала Джесс, как у ее мужа сорвалась крупная сделка. «Одолжишь пять тысяч, не сможешь вернуть, и это твоя проблема, – процитировала она. – Одолжишь пять миллионов, и это проблема банка».