Один из... Тетралогия

Рулевой кивнул и на такой же малой тяге заложил небольшой вираж. Подгадав момент, Майк оттолкнулся и плюхнулся в соленую океанскую водицу. Сентябрь месяц, вода еще вполне теплая. Ласты он одевать не стал, за десяток взмахов добрался до капсулы и взялся за первую скобу. Аппарат совсем немного наклонился, и не норовил перевернуться, когда Майк начал взбираться выше, замечая кое-где чисто технические надписи на русском языке. Взявшись за самую верхнюю скобу, он подтянулся и поднялся по грудь над обрезом люка. Совершив это простое действие, он увидел много всего интересного, но первое, на что он обратил внимание — это черное, как открытый космос, дуло пистолета Макарова, направленное ему прямо в грудь…

Майк Серофф не был прежде на войне и в него никогда не целились из пистолета, но несмотря на такой недостаток опыта, он остался спокоен. Если русский сразу не выстрелил, значит, если не провоцировать, все будет хорошо. Космонавт Комаров выглядел вполне обычно, даже в чем-то отдаленно походил на Шепарда. Волевое лицо, решительный взгляд. В сообщении ТАСС говорилось, что он военный летчик, и в это легко верилось. На нем был ярко-оранжевый скафандр, но шлем был снят и перчатки тоже, а крепкие на вид ладони вполне уверенно держали рукоятку «Макарова».

— Не стреляйте, — сказал Майк на языке Пушкина. — Я спасатель. Вам нужна помощь?

Пистолет куда-то мгновенно пропал, и Комаров даже слегка улыбнулся, хоть улыбка выглядела довольно хищно.

— Это территория Советского Союза, — сообщил он. — Входить не разрешаю. Помощь не нужна. Подожди снаружи.

— Понял, — спокойно ответил Майк и спустился на пару скоб ниже. То, что он увидел, и так превосходило все мечты и начальства, и его собственные. Зрительная память у него неплохая, так что интерьер капсулы и даже конфигурацию приборов он запомнил очень хорошо. Оставалось надеяться, что майор Комаров не передумает и не пристрелит такого ценного свидетеля…

— Как звать-то тебя, спасатель? — Комаров выбрался на обрез люка и помахал рукой катеру.

— Майк, — ответил мичман. — Майк Серофф.

— Эмигрант? — никаких эмоций в вопросе, просто слова.

— Отец из Россииуехал в Гражданскую, — уточнил Майк. — Я в Штатах вырос, только язык знаю. Вам точно помощь не нужна?

— Мы что, тонем? — неожиданно озорно спросил Комаров. — Или горим? Или я выгляжу плохо?

— Отлично выглядите для космического путешественника, — честно ответил Майк и не удержался от вопроса. — И как оно там? Наверху?

Комаров чуть задумался, видимо, поняв, что его теперь не раз будут об этом спрашивать.

— Непривычно, — наконец, выдал он. — Многое иначе, ко всему привыкать нужно. Но жить и работать можно. А Земля сверху — это такая красота, что словами не опишешь.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Майк. — Дайте мне пять минут. Я сообщу нашим, что все в порядке и вернусь… если вы не против.

— Ступай, — махнул рукой Комаров. — Мне пока делать все равно нечего. Как вернешься, в люк не лезь, а то пальну случайно. Сперва постучи вот тут, по крышке, я выйду.

Майк молча сиганул обратно в воду и через минуту был на катере. Схватил рацию и доложил «куда следует»:

— Космонавт жив и здоров, помощь не нужна. Просьба ничего не предпринимать, он вооружен. Капсула на плаву, опасности затопления пока нет. Виктор-Чарли! Повторяю, Виктор-Чарли!

Последние слова предназначались для тех, кто особо жаждал проникнуть в русские секреты и означали, что он заглянул в кабину и все запомнил. Пусть уже расслабятся. С той стороны его кратко поблагодарили и велели на всякий случай вернуться к капсуле, мало ли что… Сам Майк в подобных указаниях, в принципе, не нуждался. Ему и самому жуть как хотелось продолжить разговор с вернувшимся ОТТУДА человеком, и он снова дал указания рулевому подойти поближе. Сиганув в воду и поднявшись но скобам, постучал в крышку и принялся ждать…

Майк Серофф даже не подозревал, что эта встреча с первым посланцем Земли во Вселенной уже сделала его знаменитостью. Он еще не знает, что всего через год он издаст книгу, где с удивительным чувством юмора опишет эту встречу и гонорары будут такими, что ему до конца жизни не придется думать о деньгах. Не знает он, что через несколько лет станет частым гостем Советского Союза и фактически летописцем космической эры по обе стороны океана, а его престарелый отец сможет вернуться на Родину прежде, чем закроются его глаза. Не знал он и про более близкие события.