Один из... Тетралогия

Мельников все это время пытался представить, что ощущает Иван, напрямую общаясь со столь сложной, интересной и своенравной машиной. На что это похоже? На компьютерное меню или на набор более примитивных чувств и ощущений? Может быть, на брызги воды или всполохи света? Иван утверждает, что это нечто среднее, но при этом очень четко контролируемое. Каждый сгенерированный вторичный имплант, говорил он, немного отличается, нет двух одинаковых. Разума у них ни на грош, но характер, небольшие особенности, могут отличаться. К примеру, «демоны» защиты имело смысл запускать именно на тех вторичных имплантах, которые имели лучшие энергопоказатели и устойчивость на пиках. Их нити выжмут последний милливатт энергии, но удержат, например, силовой барьер почти на треть дольше обычных. А вычислительные задачи, такие, как анализ изображений или макроструктур, подбор или взлом сложных шифров стоило запускать там, где энергия распределяется ровнее и реакция на пики медленнее. Опять же, процентов двадцать можно выжать…

Но из всех людей только Иван мог это знать, потому что имел доступ к более низкому уровню работы этих замечательных устройств. Для остальных наблюдателей их комплекты были лишь безликими исполнителями команд.

— Не получается, — вдруг сказал Иван дрогнувшим от раздражения голосом. — Нужно четное число контуров, шесть. А наша «девочка» дает только пять или семь. Зараза, не хочет без соседей резонанс держать.

— Пяти контуров достаточно? — спросил обеспокоенный Мельников.

— Нет, — мотнул головой Иван. — Только если семь, но я не уверен в повторении эффекта. Сейчас попробуем…

Еще пару минут стояла полная тишина, Иван ничего не говорил, а внешне казалось, что он вообще ничего не делал, но это было обмачивое ощущение.

Сначала он попытался все-таки уговорить упрямый имплант держать резонанс на шести контурах. Несговорчивая «девочка» благополучно создавала сами контуры, но наотрез отказывалась их синхронизировать без обратной связи с соседними имплантами. Попытка сгенерировать фальшивые сигналы были ею с негодованием отвергнуты. Будь это человек, можно было бы подумать, что она суеверно боится четных цифр, но это уже полный бред… Иван чувствовал, что его эта дама начинает реально бесить, но, вспомнив Альбину, усмехнулся про себя и немного успокоился. Делать нечего, нужно настраивать семь контуров и надеяться на удачу. Открывать тоннель своими собственными имплантами не имело смысла, это связывало бы его самого по рукам и ногам без малейшего пространства для маневра… Именно поэтому они и придумали этот чемоданчик.

Чтобы не стоять столбом, он присел в кресло рядом со столом, на котором возлежал прибор. Импланты без труда держали друг с другом связь и на таком расстоянии. Он снова мысленно погрузился в соединение контуров, на этот раз создав их семь штук и немного подрегулировав уровни. «Девочка» радостно пискнула своим фа первой октавы, когда прорва энергии, циркулирующей по контурам, наконец, схлопнулась в крохотную точку, открыв тоннель. Иван проверил параметры со своего комплекта и с удовольствием убедился, что выходной «горловины» нет. Получилось! Или не совсем?

Убедившись, что тоннель попал в заранее рассчитнанную точку внутри приборного отсека, Иван переключился на прием и тут же перед ним возникли призрачные столбики света, обозначающие ДВ-передачи. Он сразу насторожился, картинка была не совсем та, которую он уже не раз наблюдал. Записав несколько секунд передачи, он замедлил звук и выдал его на «громкую связь». В помещении раздалось типичное длинноволновое завывание, а потом раздался голос диктора:

«…завершает вывод своих войск с Синайского полуострова в Египте, но сохраненное присутствие Израиля в секторе Газа ставило под сомнения прочность достигнутого мира. Однако, сегодня командование израильской армии официально передало сектор Газа под контроль вооруженных сил ООН…»[13]

Иван остановил запись, а Мельников схватился за планшет, быстро набубнив поисковый запрос.

— Шестое февраля, — почти сразу объявил он. — Только год уже 1957-й. Полтора года перескочили.

— Да, это неожиданно, — почесал в затылке Иван. — Запаса по времени почти не остается. Насколько я помню, мы собирались начать с Королева, но чуть раньше. Теперь времени нет, мы с трудом успеем до первого пуска «семерки».

— Пятнадцатое мая?

— Да, это всего через девять дней по нашим часам. Надо ваше адское оборудование подключать, и поскорее…

— Ну, почему же адское? — возразил Мельников, любовно поглядывая на два стоящих у стены массивных ящика, плотно замотанных в пенную полимерную ленту. — Сколько людей оно уже спасло от всяких напастей… Сон — великая штука, и при многих случаях и сейчас лучший лекарь. Это два проверенных мнемо-проектора из НИИ психиатрии, а им сейчас уже новые заказали у Сименса.

— А операторы для этих установок нужны? — на всякий случай уточнил Иван.

— Тут нам повезло, — успокоил его академик. — Аппараты крайне просты в эксплуатации, есть подробнейшие инструкции, все автоматизировано. Утрируя, можно просто заливать стереофильм и транслировать кому надо.