Один из... Тетралогия

Этот черный чемоданчик снаружи выглядел весьма потертым, но это было сделано на тот малореальный случай, если потребуется эвакуироваться пешком. А вот его содержимое было очень необычным. В самом центре, обернутый в плотную пластиковую мембрану располагался терхкилограммовый кусок мышечной ткани человека, пронизанный сетью кровеносных и лимфо-сосудов, замкнутых на миниатюрные аппараты искусственного сердца, почек и легких. Фактически, этот маленький неразумный кусок мяса был мини-организмом, сконструированным с одной целью — просто жить. Кровь подогревалась, насыщалась кислородом и питательными веществами, а шлаки фильтровались и выводились наружу. Спрятянных в днище чемоданчика тонких аккумуляторов вполне хватило бы на годы непрерывной работы, а запаса питательных веществ в ампулах — на месяц, но потом нужна была замена. То же самое с органическими почечными фильтрами.

Этот простой организм — типичный образец биоинженерных достижений человечества на середину 50-х годов XXI века. Это не было чем-то особенным, их давно применяли для выращивания донорских тканей для трансплантологии, и почти никто не возражал. Мировые религии, как обычно, повозмущались, но все же признали пользу, поскольку даже зачатков нервной системы, где могла бы скрываться гибнущая бессмертная душа, в этих крохотных «големах» не было.

Однако, с этим конкретным экземпляром все было не так просто. Если бы кто-то догадался засунуть его в электронный микроскоп, а еще лучше — в недавно появившийся нанометровый томограф, то увидел бы удивительные вещи. Во-первых, мясо было не само по себе, а крепилось сухожилиями на небольшой кости, скрытой в самой середине. А внутри этой косточки можно было увидеть пронизывающую сеть тончайших полиорганических нитей, образующих причудливую, но совсем не похожую на естественную геометрическую форму. Прочность этих нитей и невероятная для техники сегодняшнего дня сложность их структуры поразила бы всякого, кто смог бы «размотать» и проанализировать хотя бы одну из них…

И даже тогда вряд ли кто-нибудь догадался бы, что эти нити образовывали вторичную регенерируемую конструкцию, более-менее простую часть типичного комплекта имплантов, который имел каждый наблюдатель.

Конкретно эта неразумная, но чудовищно сложная нано-машина, питавшаяся энергией крохотных резонансных капсул, была строго приспособлена к жизни только внутри человеческого организма. И притом, совершенно определенного организма Ивана Родина, бывшего наблюдателя, стоявшего сейчас над раскрытым чемоданчиком и вглядывающегося во что-то, видимое только ему одному.

— Кажется, маркеры совпали, — наконец, облегченно сказал он. — Вторичка ожила, и говорит со мной. Жалуется, что соседей не слышит…

— Так уж прямо жалуется? — недоверчиво цыкнул Борис Мельников. — Эта штука там одна, а ты говорил, что в таком объеме их может быть несколько! Не нравится простор?

— Не нравится одиночество, — тихо ответил Иван. — И поболтать ей не с кем. Это же девочка…

— С чего ты взял? — у Мельникова чуть глаза на лоб не полезли.

— Мне так кажется, — отвернувшись от чемоданчика, улыбнулся Иван, но голос его оставался серьезным, а взгляд далеким и загадочным. — У нее приятный голос, альт. Фа первой октавы. Ты бы слышал… И линия соединения чуть мерцает, словно копна черных волос на ветру колышется… Красиво…

— Ух, напугал, колдун проклятый, — добродушно ругнулся Борис. — А я все никак не привыкну к твоим штучкам. Наверно, буду дергаться, пока ты мне такой же комплект, как у тебя, не справишь.

— Я бы с удовольствием тебе пару своих отдал, — заверил Иван. — Но я уже сто раз говорил, что генетические маркеры не дают имплантам работать в чужом организме. Поэтому мы кусок моего мяса для этого вырастили и сгенеренную вторичку в него засунули.

— Да я без претензий, — отмахнулся Борис. — Я и так тебе благодарен, самочувствие намного улучшилось. Только я врачам на глаза не показываюсь, как ты и советовал.

— Правильно, нечего светиться и давать повод для интереса, — подтвердил Иван и вернулся к чемоданчику. — Ждать смысла нет, я хочу испытать нашу «девочку» и открыть резонансный тоннель. Сейчас задаю координаты в привязке к ее собственному положению, чтобы всегда горловина попадала на приборы…

Иван постучал пальцем по плотно закрытому и массивному на вид металлическому контейнеру, занимавшему почти треть объема чемоданчика. Это был очень тщательно изолированный приборный отсек, внутри которого по задумке и должен был открыться тоннель в другой мир. Некоторое время Иван настраивал имплант, создавая и фиксируя необходимые силовые контуры, при пересечении которых и возникал «эффект времени».