Один я здесь…

– Да нет, я тут… Промысел у меня, время жмет.

– Слушай, это уже ни в какие ворота, – голос Гены звучал нравоучительно. – Ты еще месяц назад клялся зайти, а теперь вот дотянул – на охоту убегаешь. Как мальчик маленький, ей-богу! Взрослый же человек! – Он подошел ближе и перешел на шепот: – Нехороший у тебя кашель, Сергей Ерофеевич, в самом деле нехороший. Осмотреть тебя нужно как следует.

И действительно вот уже несколько месяцев у Сергея из раза в раз появлялся неприятный такой кашель с хрипотцой. Иногда, бывало, болела глотка так, что внутри будто кошки драли. И вот с месяц назад, совсем некстати, раскашлялся он перед проходящим мимо Генкой. Тот сразу же его за руку и повел к себе в дом на осмотр, но Сергей в последний миг успел уговорить врача на то, чтобы осмотрел он его вечером. В тот день жутко он был занят подготовкой к предстоящему промыслу. Этим же вечером обещание как-то позабылось, как и все последующие. В сравнении с тамошними окружающими его заботами кашель этот выглядел сущим пустяком.

– Вот что, Ген, я сейчас дойду до хаты…

– Опять ты за свое?

– …и клянусь тебе, что вечерком забегу. Ну правда, дел по горло. Это же хлеб мой!

– А твое здоровье – мой хлеб, знаешь ли! – Гена явно сердился. – Ей-богу, брошу вас всех к чертовой матери и на фронт пойду. Там я куда нужнее, чем здесь с вами, настырными.

– Ген, вот тебе крест, вечером буду! Разгребу все задуманное и как штык буду. – Всеми силами Сергей пытался как можно скорее закончить этот разговор и мирно разойтись.

– Ну, смотри мне, Сергей Ерофеевич… – Врач было поднял руку, чтобы погрозить пальцем, да не стал. – Жалеть потом будешь.

Явно не поверив словам Сергея, Гена ушел обратно в свою хибару. Чтобы не расстраивать сельского врача, без всяких нареканий действительно золотого человека в их маленьком поселении, он все же теперь точно решил зайти этим вечером на прием.

Дойдя до конца двора, где на отшибе стоял его домик, он встретил еще одного друга:

– Серега! Здорово, браток! На второй заход?

– И тебе не хворать, Васька. Второй, второй, приходится вот одному теперь копошиться… Как хозяйство?

– Да какое хозяйство! Муренку пришлось заколоть, совсем она одряхлела, молока не давала. Бес его теперь знает, где вторую корову взять в наше-то непростое время. Война, как-никак…

Сергей остановился, тяжело вздохнул и повторил про себя это мерзкое слово…

Война.

В лесу как-то и забывалось, что сейчас в мире творится черт-те что. В хибарке время шло медленнее, и все чудилось, будто на другой он планете находился. И вот стоило дойти до такой вот маленькой деревушки, как тут же возвращался в жестокую реальность.

Война.

Несколько месяцев прошло с тех пор, как здешнее население убавилось почти наполовину. Молодые ребята, способные держать оружие в руках, стремились убежать как можно дальше от наскучившей им жизни в деревне. С громкими словами о защите родины и скрывая истинное желание бежать в место, о котором только в книжках читали, они обнимали своих матерей и отцов, садились в грузовики, увозившие их то ли на смерть, то ли в ту самую новую жизнь. Сергей прекрасно знал, что такое война и с чем ее едят. До сих пор он помнил каждую секунду окопных боев Первой мировой, слышал по ночам голоса погибших товарищей, которые являлись и во сне и даже наяву, как призраки. О да, ему ведомо, какого это – воевать. Та война изменила его, сделала другим…

Именно поэтому решение отпустить родного сына на фронт далось ему нелегко.

Максимка всегда мечтал выбраться из этого захолустья, и наступившая война вкупе с пришедшей повесткой стала для него отличным поводом. Отца он поставил перед фактом, когда собирал вещи. Тот день до сих пор не выходил у него из головы:

– Ты куда это собрался? – Сергей снял пальто и промахнулся, когда хотел повесить его на крючок, но не обратил на это никакого внимания. Не до пальто ему было, когда увидел он наголо обритого сына, собирающего в мешок свои пожитки.

Максим не отвечал, делая вид, что не замечает отца.

– Я тебя спрашиваю?!

– Будто ты не знаешь!

У Сергея в горле пересохло. Он словно увидел себя со стороны двадцать с лишним лет назад, один в один. Наивный дурачок, решивший променять деревянную винтовку на настоящую.

– Не пущу, – твердо произнес Сергей, заслонив дверь.

– Отец…

Взгляд сына упал на грузовой ЗИЛ, мотор которого кашлял во дворе. Молодые мальчишки, все поголовно Максимкины друзья, прощались с рыдающими матерями. Жали руки отцам, закуривавшим третью цигарку подряд. Детишки помладше окружили грузовик как мухи варенье и разглядывали каждую детальку.

– У нас работы как у лешего в лесу забот! Нам к следующему промыслу в хибаре крышу поменять надобно, подлатать еще там по мелочам кое-чего.

– Какой, к ядрёной фене, промысел?! – голос Максимки повысился. – Ты вообще в этом мире живешь?!

– Я-то? Уж в этом мире живу, сынок, и прекрасно понимаю, что происходит. Пацаны со двора прыгнули в кузов, и ты вместе с ними хвостиком? Чтобы стыдно не было?

– Дай пройти…

– Одумайся, дурья ты башка! Ведь ничего не знаешь о войне! Ничегошеньки! Там убивают, понимаешь ты это?!