Один день в декабре

Как-то поздней ночью, вскоре после того, как мы расстались, я позвонила Оскару в Брюссель. Сама не знаю, что я хотела ему сказать. Просто мне было невыносимо грустно, одиноко и тоскливо. Трубку взяла Крессида; судя по долетавшему до меня шуму, они с Оскаром были в баре. Я дала отбой и перезванивать не стала. Может, это и к лучшему, что наш разговор не состоялся. Не надо быть ясновидящей, чтобы предсказать: Крессида поможет Оскару залечить сердечные раны. Что касается моих сердечных ран, их лечить некому. Удивительно, в какую плаксу я превратилась после разлуки с мужем. Проливаю слезы даже на людях, в автобусе по дороге на работу, и по дороге домой, где ждет меня одинокая постель. Иногда начинаю плакать, сама этого не замечая, и, лишь взглянув на собственное отражение в темном автобусном окне, вижу, что по щекам текут слезы. Прежде я не представляла, что могу так долго грустить. Грустить о нем, о себе, о нас.

В ответ на вопрос Ванессы я медленно качаю головой. Нет, я точно знаю, что никогда не вернусь к Оскару.

— Значит, вы готовы снять кольцо, — заявляет она. — Как и я.

С тех пор как в день нашей свадьбы Оскар надел его мне на палец, кольцо ни разу не покидало моей руки. Нет, я не готова его снять, вовсе не готова. Но сейчас самый подходящий момент, чтобы на это решиться. Не могу же я носить его до конца жизни. Скрепя сердце я киваю в знак согласия.

Ванесса пристально смотрит на меня, словно желая убедиться, что я не отступлюсь от своего решения.

Я делаю большой глоток мерзкого коктейля и говорю:

— Ну что ж, давайте.

Мы одновременно начинаем крутить кольца, пытаясь их снять. Мое поддается легко — в последнее время у меня не было аппетита, и я здорово похудела. Платиновое кольцо с бриллиантом соскальзывает с пальца. Я знаю, что больше никогда его не надену. Все вокруг расплывается. Сквозь дымку слез вижу, как Ванесса с усилием стаскивает свое кольцо и кладет его на стойку бара.

Два кольца теперь лежат рядом. Губы у меня дрожат, и, несмотря на отчаянные усилия, я начинаю всхлипывать. Ванесса в знак солидарности обнимает меня за плечи. Мы сидим рядом и смотрим на свои кольца, ставшие ненужными.

В этот год я превратилась в неиссякаемый источник слез. Может быть, настало время осушить глаза.

17 декабря

Джек

Аманда рассчитывает получить обручальное кольцо в качестве рождественского подарка. Она всячески на это намекает, повсюду оставляет журналы, раскрытые на соответствующих страницах, и по четвергам в обязательном порядке смотрит «Не говорите невесте». Сейчас, страшно холодным субботним днем, мы гуляем по городу, и она останавливается около каждой витрины ювелирного магазина.

С тех пор как в Норвегии Аманда впервые озвучила мысль о женитьбе, она возвращается к этой скользкой теме постоянно. Что до меня, скажу честно, пока я не могу определить, как отношусь к перспективе покончить с холостой жизнью.

Аманда показывает на кольцо с бриллиантом устрашающих размеров. Цена у него, несомненно, еще более устрашающая. Таким каменюкой и убить можно.

— Может, пойдем выпьем? — предлагаю я, с тоской глядя на паб на другой стороне улицы.

Аманда хмурится:

— Мысль о том, чтобы на мне жениться, нагоняет на тебя такой страх, что тебе нужно выпить для храбрости?

— Нет, просто я терпеть не могу ходить по магазинам, — бурчу я.

Вид у Аманды обиженный, и мысленно я кляну себя на чем свет стоит. И все же отворачиваюсь от витрины, на которой сверкают эти чертовы кольца. Сегодня я не готов к подобным разговорам.

— Ну что ж, идем пить пиво, — вздыхает Аманда.

— Еще кружку?

Надо отказаться. Мы сидим здесь уже часа три, и я изрядно надрался.

— Что ж ты так быстро сдаешься? — пожимает плечами Аманда. — Ты же хотел выпить.

— Наверное, я старею, но мне хватит, — отвечаю я. — Пойдем домой. — Я встаю и ощущаю, что пол слегка качается у меня под ногами.

— Домой — это куда? — уточняет Аманда. — У нас с тобой общего дома нет. Есть твоя квартира. И есть моя.

— Идем куда хочешь, — ухмыляюсь я, пропуская мимо ушей очередной намек. — Лично мне хочется одного — оказаться с тобой в постели. Ты сейчас чертовски сексуальна.

Аманда продолжает сидеть, скрестив офигенно длинные ноги, обтянутые узкими джинсами. На ней серебристо-серый джемпер, глаза ее хищно посверкивают в полумраке.

— Сделай мне предложение, — заявляет она.

Как видно, выпитая водка придала ей смелости.

Я растерянно мигаю и лепечу:

— Аманда…

— Кончай дрейфить! Сделай мне предложение. Я готова его принять.

Похоже, кольцо с бриллиантом произвело на нее неизгладимое впечатление.

Она заливисто хохочет, словно все это не более чем милая шутка. Но стальные нотки в ее голосе не предвещают ничего хорошего.

— Идем отсюда, — жалобно блею я. — Здесь не слишком подходящее место для подобных разговоров.

Похоже, пара за соседним столиком догадывается, какова тема нашей милой беседы. Теперь они оба стараются не глядеть в нашу сторону. Возможно, лицо Аманды им смутно знакомо, все-таки она иногда мелькает на телеэкране. Если мы сейчас затеем ссору на публике, это вряд ли будет уместно.