Один день

Игры, или, как их называют, турниры, прерываются обзорами, в ходе которых Декстер и красотка с оранжевыми волосами с серьезным видом обсуждают новинки текущей недели. Может, все дело в том, что у Эммы маленький телевизор, но Декстер выглядит каким-то опухшим, лицо его посерело. Может, все дело в маленьком экране, но ей кажется, чего-то не хватает. Где тот обаятельный парень, которого она знала? Рассказывая о Duke Nukem 3D,[38] он выглядит как-то неуверенно, даже неловко. И все же ее захлестывает волна нежности к Декстеру Мэйхью. В течение десяти лет не было такого дня, чтобы она о нем не думала. Я хочу вернуть своего лучшего друга, думает она, потому что без него все не так и все не слава богу. Надо обязательно позвонить Декстеру, думает Эмма и засыпает.

Только завтра. Завтра первым делом ему позвоню.

Глава 11 Две встречи

Вторник, 15 июля 1997 года

Сохо и южный берег Темзы

— Итак, сначала плохие новости. «Правила игры» закрывают.

— Как это? Ты серьезно?

— Да.

— Хм… Ясно. Хм… А они объяснили почему?

— Нет, Декси, им просто кажется, что они не сумели донести тонкую романтическую притягательность компьютерных игр до ночной аудитории. Руководство канала считает, что программе чего-то не хватает, поэтому и закрывают шоу.

— Понятно.

— И запускают новое, с новым ведущим.

— Под новым названием?

— Нет, название осталось прежнее: «Правила игры».

— Хм… Так значит, это то же шоу.

— Ну, они собираются внести значительные изменения.

— Но шоу-то по-прежнему называется «Правила игры»?

— Да.

— И декорации те же, формат, все остальное?

— Практически.

— Но ведущий другой.

— Да. Ведущий другой.

— И кто же?

— Не знаю. Но точно не ты.

— А они не сказали кто?

— Сказали, возьмут кого-то моложе. Кого-то моложе, так как им нужна более юная аудитория. Больше ничего не знаю.

— В общем, другими словами, меня уволили.

— Что ж, наверное, можно и так сказать, хотя, по их словам, они просто решили выбрать другое направление. Обратное от тебя.

— Ясно. М-да… А хорошие новости?

— Извини?

— Ты сказал, сначала плохие новости — они закрывают программу. А хорошие?

— Это все, Декстер. У меня больше новостей нет.

* * *

В это же время всего в двух милях, на другом берегу Темзы, Эмма Морли и ее старая подруга Стефани Шоу поднимаются в лифте.

— Главное, повторю еще раз, Эмма, не позволяй ей себя запугать.

— С чего это мне ее бояться?

— В издательском бизнесе о ней легенды ходят. У нее та еще репутация.

— Та еще репутация? И с чем это связано?

— Скажем так, она… яркая индивидуальность, — отвечает Стефани Шоу. И добавляет шепотом, хотя, кроме них, в лифте никого нет: — Как редактору ей равных нет, просто она немного… с заскоками, вот.

Следующие двадцать этажей они едут в молчании. Стефани Шоу невообразимо модная, аккуратненькая, в накрахмаленной белой рубашке — нет, не рубашке, а блузке — и узкой черной юбке до колен. Волосы уложены в безупречное маленькое каре, и она совсем не похожа на угрюмую девочку-гота, что много лет назад сидела рядом с ней на лекциях. Эмма с удивлением обнаруживает, что рядом со старой знакомой чувствует себя неуютно: ее смущает ее профессионализм, деловитая манера общения. Ведь Стефани Шоу наверняка приходилось даже увольнять людей! Она теперь наверняка говорит что-то вроде «Сделайте мне копию вот этого документа!». Если бы Эмма так вела себя в школе, ее бы обсмеяли. Эмма стоит в лифте, сцепив руки перед собой, и ей вдруг хочется захихикать. Ей представляется, будто она и Стефани играют в игру под названием «Офис».

На тридцатом этаже дверь лифта открывается. Эмма видит перед собой просторное помещение с высокими затемненными окнами с видом на Темзу и Ламбетский дворец.[39] Когда она впервые приехала в Лондон и, полная надежд, писала наивные письма издателям, она представляла, как пожилые секретарши в очках со стеклами в форме полумесяца в тесных, старых георгианских особняках разрезают конверты ножами для бумаг с рукояткой из слоновой кости. Но этот офис светлый, стильный, новехонький — образцовое рабочее место современного сотрудника СМИ. Единственное, что утешает, — горы книг на полу и столах; на первый взгляд кажется, что книги сложены бессистемно и грозят обрушиться. Стефани выходит из лифта, и Эмма следует за ней; повсюду из-за стопок с книгами выглядывают люди, рассматривая новенькую, а она тем временем пытается одновременно идти и снимать куртку.

— Я, конечно, не могу гарантировать, что она всю твою книгу прочла… или вообще ее открывала, раз уж на то пошло, но если она пригласила тебя на встречу, Эм, это уже очень хороший знак, правда.

— Спасибо тебе большое, Стефани.

— Поверь, Эм, твоя книга действительно хороша. Иначе я не стала бы ее ей показывать. Не в моих интересах подсовывать ей всякую чушь.

* * *