Один день

— Всё, Иэн, моему терпению пришел конец! Ты уже несколько месяцев ноешь и стонешь, гудишь у меня над ухом и торчишь здесь, как побитая собака! Так знай, если еще раз ты появишься без приглашения и начнешь рыться в моих ящиках, то, клянусь, я вызову полицию.

— Валяй! Вызывай! — Он делает шаг ей навстречу, раскинув руки и заполнив собой всю крошечную комнату. — Это и моя квартира тоже, забыла?

— Неужели? Ты ведь ни одного счета не оплатил! Я за все платила из своего кармана! Ты и пальцем не пошевелил, только и знал, что лежать на диване и жалеть себя…

— Неправда!

— А те жалкие гроши, которые зарабатывал, тратил на свои дурацкие киношки и жратву!

— Я тоже оплачивал счета! Когда хватало!

— Но этого было недостаточно! Господи, как же я ненавижу эту квартиру, как ненавижу в ней жить. Я должна уехать отсюда, иначе сойду с ума.

— Это был наш дом! — отчаянно протестует он.

— Я здесь никогда не была счастлива, Иэн. Неужели ты не замечал? Я словно застряла в этой дыре, мы оба застряли. Неужели ты не чувствовал?

Иэн никогда не видел ее такой, не слышал, чтобы она так разговаривала. Он потрясен, глаза круглые, как у насмерть перепуганного ребенка. Спотыкаясь, он подходит к ней.

— Успокойся! — Хватает ее за руку. — Не говори так.

— Отстань от меня! Я не шучу, Иэн! Отстань!

Они кричат друг на друга, и она думает: о боже, мы стали одной из тех ненормальных парочек, которых слышно через стены по ночам: напьются — и давай орать. Кто-нибудь из соседей сейчас наверняка думает: не вызвать ли полицию? И как люди дошли до такой жизни?

— Вон отсюда! — выдыхает она, а он в отчаянии пытается ее обнять. — Верни мне ключи и убирайся, не хочу больше тебя видеть.

А потом, так же неожиданно, они вдруг оба начинают плакать, сидя на полу узкого коридора квартиры, которую купили вместе, надеясь на лучшее. Иэн, закрыв рукой лицо, пытается говорить между всхлипами и вздохами.

— Я больше не могу. Почему это со мной происходит? Это просто ад какой-то. Я в аду, Эм!

— Я знаю. Мне жаль. — Она обнимает его за плечи.

— Почему ты меня не любишь? Почему не можешь просто взять и полюбить меня? Ведь ты когда-то меня любила? В самом начале?

— Конечно.

— Так почему опять не можешь полюбить?

— Ох, Иэн, я просто не могу. Пыталась, но не могу. Прости. Мне очень, очень жаль…

Спустя некоторое время они уже лежат на полу в том же самом месте, точно их прибило к берегу. Она склонила голову ему на плечо, протянула руку поперек его груди, вдыхая его запах — теплый, уютный, запах, к которому она уже успела привыкнуть. Наконец он говорит:

— Мне пора.

— Да, я тоже так думаю.

Отворачиваясь, чтобы она не видела его красное, опухшее лицо, он садится и кивает в сторону кучи бумаг, тетрадок и фотографий на полу спальни:

— Знаешь, что меня больше всего убивает?

— Что?

— Что у нас нет совместных фотографий. Тех, на которых мы вдвоем. Есть тысячи снимков, где ты с Дексом, а чтобы ты и я вместе — таких почти нет. По крайней мере, за последние годы. Как будто мы просто взяли и решили вместе больше не фотографироваться.

— У нас фотоаппарат дурацкий, — неуверенно произносит она, и Иэн не возражает.

— Извини, — говорит он, — что… вломился вот так, рылся в твоих вещах. Это совершенно недопустимо.

— Прощаю. Только не делай так больше.

— А некоторые твои рассказы ничего, знаешь.

— Спасибо. Хотя ты и не должен был их читать.

— Но почему? Какой смысл скрывать их ото всех? Тебе надо их кому-нибудь показать. Перестать писать только для себя.

— Может, я так и сделаю. Когда-нибудь.

— Я не стихи имею в виду, стихи можешь никому не показывать. Я про рассказы. Они у тебя действительно удачные. У тебя хорошо получается писать. Ты умная.

— Спасибо, Иэн.

Его губы начинают дрожать.

— Неужели тебе и вправду было так плохо? Когда жила здесь со мной?

— Мне было здорово. Просто так получилось, что ты подвернулся под горячую руку.

— Хочешь поговорить?

— А тут и говорить не о чем.

— Понятно.

— Да.

Они смотрят друг на друга и улыбаются. Он стоит у двери, положив одну руку на дверную ручку, но никак не может уйти.

— Хотел спросить еще кое-что.

— Валяй.

— Ты же с ним не встречаешься? С Декстером? А то у меня уже паранойя.

Она вздыхает и качает головой:

— Клянусь жизнью, Иэн. Я не встречаюсь с Декстером.

— Потому что я тут прочитал в газете, что он и его подружка, ну, они расстались, вот и подумал: мы тоже расстались, и он опять свободен…

— Я не видела Декстера уже… очень давно.

— А у вас что-нибудь было? Пока мы были вместе? У тебя и Декстера было что-то, о чем я не знал? Потому что я не вынесу, если…

— Иэн, у меня с Декстером никогда ничего не было, — отвечает она, надеясь, что он уйдет, не задав следующий вопрос.

— Но ты хотела?

Хотела ли она? Пожалуй, иногда. Часто.

— Нет. Нет, не хотела. Мы просто друзья.

— Ладно. Хорошо. — Он смотрит на нее, пытаясь улыбнуться. — Эм, я так по тебе скучаю.

— Знаю.

Он кладет руку на живот:

— Мне так плохо от этого…

— Пройдет.

— Правда? Потому что мне кажется, что я схожу с ума.

— Я тебя понимаю. Но помочь не могу, Иэн.

— Ты всегда могла бы… передумать.

— Не могла бы. И не передумаю. Прости.