Один

"Вы тот инженер, который работает над этим?". Я кивнул в сторону ноутбука.

Он кивнул: "Да. Пожалуйста, не убивайте меня. У меня есть невеста. Я не солдат. Я просто айтишник".

"Я не собираюсь убивать тебя, Бао. Нам просто нужно поговорить с тобой".

Я пошел и взял компьютер. Затем я взял его за руку и вывел на площадку. Все вокруг гудело от последних криков "Чисто! Чисто!", и морские пехотинцы хватали и уносили компьютерные терминалы и все остальное, что могло представлять интерес для ИТ.

Через пять минут мы снова загрузились в фургон. Водитель завел двигатель, и последние два парня выбежали, чертыхаясь, из здания. Они запрыгнули на борт с криками: "Поехали! Поехали! Вперед!", и мы выехали со склада на Калипунан-авеню. Один парень спрыгнул вниз и закрыл ворота, затем снова запрыгнул на борт, захлопнул дверь, и мы с величественной скоростью понеслись к "Тойоте".

Там, когда мы пересели в нанятую мной машину, водитель снял фальшивые магнитные номера, чтобы показать дипломатические, и мы разошлись каждый своей дорогой. Они отвезли свой груз, включая Ванга и Бао, в безопасное место, а мы с Галлин вернулись в отель, чтобы собрать вещи.

Когда мы выехали из промышленной зоны на Пайатас Роуд и двинулись вдоль береговой линии водохранилища, в зеркале заднего вида я уже видел столб черного дыма, поднимающегося в воздух.

Некоторое время мы ехали в тишине. Потом Галлин посмотрела на меня и спросила: "Так это все?".

"Почти".

"Почти?"

"Остается еще вопрос, как китайцы начали подозревать, что Эд за ними следит".

"Да, я задавалась этим вопросом, но я думала, что ты держишь это между собой и Большим Кахуной".

"Нет. Но именно здесь все становится деликатным".

"Деликатным."

"Ты не поймешь. Я объясню по дороге в Лос-Анджелес".

* * *

Через сорок восемь часов и семь тысяч восемьсот восемьдесят восемь миль я припарковал свой арендованный Mustang V8 у дома № 1820 по Оушен Драйв в Лос-Анджелесе. Я заглушил двигатель и посмотрел на Галлин. У нее были мешки под глазами от недосыпания и нарушения графика работы организма. Она сказала:

"У тебя мешки под глазами".

"А ты, напротив, похожа на маргаритку, только что поцелованную росой".

"Однажды я совершу ошибку, поверив тебе. Иди."

Мы вылезли, вошли в маленький, выложенный плиткой дворик, поднялись по ступенькам и позвонили в колокольчик.

Дверь открыла симпатичная филиппинка лет тридцати. Она выглядела комфортно и непринужденно в синих джинсах и белой шелковой блузке.

"Здравствуйте?"

Я сказал: "Вы миссис Мауи Маркос?".

"Да, а кто вы, пожалуйста?".

"Мэм, это капитан Эйла Галлин, я Алекс Мейсон, мы работаем в офисе директора по иммиграции и натурализации. Ваш муж дома?"

"Да".

"Можем ли мы поговорить с ним, пожалуйста?"

"Конечно". Она отступила назад и открыла дверь: "Никто не сказал нам, что мы ожидаем…"

"Мы не отнимем у вас много времени".

Она провела нас в уютную гостиную, а затем исчезла, пройдя через арку по тяжелым ступеням из темного дерева. Я услышал ее голос: "Феликс! Кто-то хочет видеть тебя из иммиграционной службы!"

Я улыбнулся Галлин, а она закатила глаза.

Через две минуты Феликс Маркос, выглядевший осунувшимся и усталым, вошел в комнату следом за своей женой. Мы встали, обменялись локтевыми приветствиями, и Мауи Маркос сказал: "Могу я приготовить кому-нибудь кофе? Травяной чай или фруктовый сок?"

Я покачал головой: "Вообще-то мы хотели бы поговорить с вами, а также с вашим мужем, и я надеюсь, что это займет всего пару минут. Не могли бы вы присесть с нами?"

Она взглянула на своего мужа, и они оба сели.

Галлин улыбнулся Мауи, затем встретилась взглядом с Феликсом Маркосом.

"Мы не могли понять, доктор Маркос, как китайцы узнали о том, что Эд подозревает, что они делают, и скопировали вирус".

Его челюсть слегка отвисла. Затем он закрыл глаза: "Офис директора по иммиграции и национализации — ОДИН".

Она проигнорировала его и продолжила: "Как мы ни крутили, ясного пути не было. И тут нас осенило. Все остальные члены ячейки были либо мертвы, либо в бегах. Но один человек, и только один человек, действительно получил выгоду и был переправлен самими китайцами в США. Или, по крайней мере, в посольство".

Его лицо раскраснелось, глаза стали влажными от слез: "Клянусь вам, я никогда ничего не предавал! Я ненавижу китайцев! Первое, что я сделал, когда приехал сюда, это сказал, что китайцы попросили меня шпионить!".

Я ответил: "Я нисколько не сомневаюсь в вашей преданности, доктор Маркос. Доказательством тому служит тот факт, что на факультете вы получили лишь номинальную должность. Вы были главой факультета, но не имели никаких реальных полномочий в отношении персонала или проектов. Очевидно, что они не доверяли вам".

"Но она говорит…"

Я прервал его: "Вы очень любите свою жену, не так ли, доктор Маркос?".

Я увидел, как ее щеки покраснели, а его стали пепельно-серыми.

"Да."