Один

— Давай, — согласился Ринат, уселся на стул и стал разматывать пропитавшийся кровью бинт.

Щедро залив рваную рану перекисью, обработал ее края зеленкой и по-человечески перевязал.

— Воевал? — Спросил меня Ринат.

—Так, немного… — кивнул я, затягивая потуже повязку.

— Я сразу понял, из наших. Только друг твой, Леха, индпакет с собой всегда таскает. И вот, как выяснилось, еще и ты.

— Времена такие — много, кто воевал…

— Не скажи. Тут у нас только полковник да ты с Лехой из вояк, остальные все из ментов. Я — опер бывший из убойного. В Ленинском УВД служил, но не того засранца по протоколу пустил. Он у наших «наркотов» барабаном был, как оказалось. А в обратку отработать никак, уже прокурорские в теме были… В общем, схарчили меня потом, свои же.

— Обидно? — я забрался с ногами обратно на подоконник.

— Да я не в обиде. Четвертый год тут уже, мне нравится. И пулю словить шансов гораздо меньше.

— Как сказать, — посмотрел я на часы — пятнадцать ноль-ноль, — а полковник, он из органов?

— Нет, ГРУшник.

Оружейка находилась в самом конце коридора первого этажа конторы. Через открытое окошко выдачи оружия доносился звук работающего телевизора, там футбол показывают… Ринат откинулся на спинку кресла и, закинув ноги на стол, задремал. Выглядел он как-то паршиво и от еды отказался. Ладно, мне больше достанется. Я решил тоже подремать, благо подоконник широкий. И, примостившись поудобнее, тоже закрыл глаза. А что, солдат спит — служба идет.

***

Меня словно подкинуло — в конторе стреляли, были слышны крики. Я соскочил с подоконника, подбежал к двери и прислушался.

— … держи… куда бля! ...стой… — обрывками истерики доносилось до меня.

— Ринат! Просыпайся! Там херня какая-то, — сказал я и снова прильнул к окошку ухом.

Ринат проснулся, но это был уже не Ринат. Те же глаза, заставляющие сжиматься все внутри. Оно попыталось встать, упираясь ногами в пол, но не получилось, и кресло чуть отъехало к стене.

— Эй! — стал я ногой колотить в дверь, — откройте! Ринат в этого психа обратился! Слышите!

Меня, может, и слышали, но никто не спешил на выручку. Похоже, там сейчас их самих спасать надо… Тем временем Ринат свалился на пол. Его движения были такими, будто он пьян, пьян и голоден. Голоден так, что готов меня сожрать вместе со шмотками. Мысли в голове пролетали с бешеной скоростью. И я с такой же скоростью переместился за стол, отгородившись от Рината, который уже поднялся на ноги и шагнул ко мне, но уперся в стол, протягивая руки и скребя ногтями по столешнице. В конторе кто-то пальнул еще несколько раз… Я сделал пару шагов к окну. Ринат сообразил и пошел туда же. А я рванул обратно, схватил стул и, что было дури, шибанул им его. Ринат завалился на пол, успев вцепиться в мое «оружие», и мне пришлось его отпустить. Наконец, из бешеного потока мыслей я выхватил нужную — надо повредить Ринату голову, как тому Игорю! Но чем? Нет, правый хук у меня весьма достойный, но не настолько. Играли в догонялки еще пару минут. Я додумался. Когда Ринат встал туда, куда надо, я налег на стол, двигая его вместе с Ринатом к сейфам с патронами… Есть! Я подскочил к упавшему Ринату, схватил его голову двумя руками и стал молотить её об угол сейфа. При этом я орал так, что когда Ринат умер во второй раз, но уже окончательно, попытался снова позвать на помощь, но лишь прохрипел:

— Сюда! Есть кто?

Но кроме звуков работающего телевизора и какой-то возни, больше ничего. На всякий случай я закрыл дверь оружейки изнутри, провернув рычаг ригелей, затем забрался на подоконник, косясь на обездвиженное тело Рината. В стороне комнаты отдыха еще несколько раз стреляли, раздавались крики, а потом все стихло…

Я просидел так долго, с пару часов, пока не услышал приближающиеся по коридору шаркающие шаги.

— Эй! — подскочил я к окошку и сразу отпрянул.

На меня смотрели все те же, наполненные лютой мертвечиной глаза. Это была Паллна, наш диспетчер. Она просунула пухлую руку в окошко и то ли шипела, то ли тихо рычала, пытаясь дотянуться до меня.

— Убери! Убери клешню, — я пару раз шибанул по руке стулом.

Когда Паллна вытащила руку, я закрыл задвижку, облегченно выдохнул, поставил стул и уселся на него.

Андрей Сергеевич, прежде чем поместить нас с Ринатом под арест, заставил вытряхнуть из карманов всё — ключи, телефоны. Даже сигареты и зажигалку у Рината забрал… А я бы сейчас покурил… и выпил бы грамм пятьсот!

Оренбург, 21 марта

Спал я на сейфе, забравшись наверх по приставленному столу. До потолка оставалось еще сантиметров семьдесят, так что нормально. Разве что продрог за ночь и нанюхался того, чем вонял труп Рината, как химией какой, не мог понять что это. Ночью были слышны далекие выстрелы, достаточно часто для мирно спящего города. Сирены умолкли под утро. И вообще, было очень тихо, разве что телевизор слышно и шаркающие шаги, медленные шаги за дверью. Хотя нет, далекие выстрелы все же доносились. А еще жутко хотелось в туалет. Решив, что этот химический запах гораздо ядренее, я все же справил малую нужду в угол у двери… Растворителем что ли несет? Точно! От трупа несло ацетоном!